Что ни день – то новая наука.
В том и ценность каждого из дней:
Жду не лета, не зимы – а внуков.
Внуков любят больше, чем детей.
Высокие отношения
Мой Пушкин
Людмиле Свирской
Мы с Пушкиным по городу гуляли.
Не знали мы тогда – ни он, ни я —
Что где-то выше, в лондонском астрале,
Писалась книга стихобытия:
Что завтра – завтра! – после битвы жаркой
(Кого и с кем? – их будет целых три!) —
Объявят короля на Трафальгарке,
И навсегда сломается внутри
Одно из этих солнечных сплетений,
Одна из этих лучевых костей —
Слепящий гений вырвется из тени
В ослепший мир, заждавшийся вестей.
Заглядывали в школы и костёлы…
«Пора на мастер-классики скакать!»
А колкие ряды зелёных ёлок
Хотелось почему-то приласкать…
И, впопыхах обмениваясь фото,
Глядели сквозь витринное стекло…
И было очень грустно отчего-то —
И больно, и пронзительно светло.
Вы спросите:
– А чем живут поэты?
А я отвечу:
– Тем же, да не тем —
Они плетут не козни, но сонеты,
Легко касаясь самых бóльных тем.
Вы спросите:
– А на кого похожи?
Отвечу я:
– Они похожи на
Людей с душой и сердцем, но без кожи
И без второго… – вообще без дна!
Автобусы мы обходили слева
В том городе, где всё наоборот…
Теперь мой Пушкин – это Королева4.
А я ей – верноподданный народ.
Сотворение Адама
Смотрите, справа. Да и слева.
«Звезда и смерть». «Гламур и голь»5.
Мне руку жала королева,
А перед этим – сам король6.
Такие вехи помнить надо:
В году… давным-давно уже…
Где за спиной моею чадо
Воинственного атташе…
Стою в костюме итальянском,
Цепочка, брошка… – шах и мат! —
Их подарил мне мексиканский,
Но очень добрый дипломат.
Кругом послы или министры,
Министры… и опять послы…
Они проходят очень быстро —
И вот… они уже прошли.
И всё прошло. Но есть подруга!
И друг (а имя умолчу) —
Сам ВВП им подал руку
И даже хлопал по плечу.
Им десять лет теперь не мыться —
Такая благость снизошла!
И друг, естественно, гордится,
Подруга – чуть не умерла.
А я – с улыбкою дурацкой,
С короткой стрижкой… – это я!
Вот этой вот рукою «царской»
Я вам пишу, мои друзья.
Стишок – пустое говоренье,
За этот –