Вокруг нее толпа родственников бегает и кроет матом меня за то, что, мол, их дитятко умирает, а мы все вокруг не спасаем ей жизнь, как в этих дурацких американских фильмах. Там набегает толпа и начинает сразу втыкать капельницы и уколы, интубировать. «Сто пятьдесят кубиков всего подряд! Мы ее теряем! Готовьте операционную!» – Доктор махнула рукой. – Обычная ситуация для нашей страны. Насмотрятся ереси и полной чуши, а потом проецируют бред не имеющих отношение к медицине режиссеров на реальность. Я ребенка этого «умирающего» тормошу, зову по имени, а она только часто-часто дышит и не реагирует на меня. Давлю на точку болевую. Она скалится и нос морщит, но глаза не открывает. Зову медбрата Игоря и говорю, чтобы принес нашатыря. Приносит. Я смачиваю вату, хорошо так смачиваю. Запах такой, что аж саму прошибает до слез. И подношу ватку к носу девчонки. А реакции ноль. Я краем глаза смотрю на грудную клетку, а движения нет. Эта маленькая дрянь все прекрасно слышала, поняла и специально задержала дыхание. Ну, хорошо. У меня время до утра есть. Продолжаю держать ватку возле носа. И жду, когда у ребенка закончится кислород. Она, наконец, вдыхает полной грудью, и аромат нашатыря выбивает все признаки умирания. Ребенок вскакивает с каталки и начинает истошно на меня орать матом. Видимо, за то, что я не оценила и испортила ее представление. Я ей пригрозила вызовом психиатрической бригады, и она ударилась еще в одну напускную истерику. Видимо, хотела натравить сердобольных родителей на бесчеловечного убийцу в белом халате. Но, слава богу, ее забрали домой. Как удалось выяснить, девочка сидит целыми днями дома, учится заочно в каком-то институте на что-то непонятное, типа менеджера-экономиста и страдает бессонницей из-за торчания в социальных сетях, очень ревностно и болезненно реагируя на маленькое количество лайков под ее блогами на ютубе. Предки, конечно же, души не чают в этой избалованной и никчемной заразе. На месте родителей я бы двинула ей по роже. Хорошенько так. Чтобы мозги на место встали и стало понятно, что она не есть центр мироздания, вокруг которой все вертится.
– Справедливо, хоть и жестко.
– Жестко – это отрывать меня от работы с действительно тяжелыми и нуждающимися в помощи больными своим детским садом!
– А у вас есть дети?
– Конечно. Старший сын и младшая дочь. И они у меня уже полностью самостоятельные, разумные люди. Они не будут устраивать истерик по малейшему поводу. Я все могу понять. Поздний, долгожданный ребенок. Но вырасти ты из него человека, а не сумасшедшее недоразумение!
– Понятно, – улыбнулся тогда Артём.
– Что понятно? А заключение?
– Какое? – опешил недоумевающий Климов.
– Лечение и профилактика.
– Лечение? – Артём пожал плечами: – Ремнем отстегать по заднице.
– Принимается, – улыбнулась доктор. – А профилактика?
– Даже представить не могу.
– Ежедневная
