Они карабкались по склонам вверх и вниз, помогая друг другу. Воздух становился все прохладнее, но они, взмыленные и разгоряченные, не замечали этого. Наконец выбрались из очередного вади и растянулись на песке, хранившем дневное тепло.
– Привал… – прохрипел Двир отплевываясь.
Сели в тени огромного, с самоходку, валуна. Дмитрий прислонил винтовку к скале, глотнул воды, отдышался.
Впереди простиралась небольшая долина. Сквозь просвет в облаках, луна освещала ровную, как футбольное поле поверхность.
Дмитрий припомнил карту и констатировал:
– Сааль а Тайбе…
Так равнину называли бедуины.
Двир прополоскал рот, сплюнул на землю и кивнул:
– Она…
Вади Умм Кемер начиналось по ту сторону равнины. Треть пути они одолели.
Дмитрий набрал полную грудь прохладного воздуха, но тут Двир саданул его локтем вбок.
Фридман поперхнулся, давя кашель. В тишине отчетливо похрустывали шаги.
Двир положил руку на рукоятку "узи". Дмитрий прижал к губам палец и потянул из ножен штык.
Левая рука нырнула в подсумок и обхватила ребристое тело гранаты.
Шаги приближались, Двир выглянул из-за валуна, затем обернулся к напарнику.
– Верблюд, – выговорил он одними губами.
Приготовив оружие, они вжались в тень. Клацать затвором Дмитрий не стал, в ближнем бою, с "чешкой" много не навоюешь.
"Корабль пустыни" прошагал метрах в пятнадцати от них, беспокойно вертя головой. В тишине негромко позвякивала уздечка.
Верблюд с уздечкой означал две вещи, и обе – нехорошие.
Первая – животное чье-то, и хозяева неподалеку.
Вторая – верблюда рано или поздно будут искать и могут наткнуться на их следы.
Из этих двух вещей проистекала третья: надо уносить ноги, как можно быстрей, то бишь продолжать движение.
Долину они пересекали перебежками, прикрывая друг друга.
Первым со склона вниз скатился Двир, огляделся по сторонам и махнул рукой. Дмитрий полез следом, оступился на покачнувшемся камне, чуть не полетел кубарем. Кое-как устоял, съехал вниз и застал любопытную картину: Двир лежал на земле, что-то внимательно изучая.
Дмитрий наклонился к нему.
На песке темнели в лунном свете отпечатки. Одни побольше, другие поменьше. Следы тянулись по дну вади с запада на восток, как раз по пути.
Двир поднял на него глаза.
– Давно? – шепнул Дмитрий.
– Максимум вечером…
Дмитрий опустился на колени. Внимательно осмотрел отпечатки. Он не мог читать следы так, как следопыты-бедуины, но кое-чему все же научился.
Следы поменьше легкие, неглубокие оставила женщина или ребенок, об обуви он ничего сказать не мог. А вот вторые следы, основательные вдавленные в песок, были мужские, кроме того, подозрительно напоминали израильские военные ботинки, точь в точь как те, что надеты сейчас на ноги самого Дмитрия.
Вот