– Это вы с ума сошли! Да как бы я осмелился! Подумать неприличное… Да о ком угодно, только не о ней! Она же… вылитая Всеблагая! Всеблагая мать в облике Весны! Ради всех богов, неужели вы в этом своём Дорвенанте совсем не умеете ценить красоту?! Она же… совершенство! Чистая нежная прелесть! Да я даже не думал ни о чём таком, пока вы… Вы! И уберите руку, синьор, чтоб вас! Никогда, слышите… Никогда так не подходите к человеку, если не собираетесь его убить!
Его тряхнуло от запоздалого стыда за то, что позволил кому-то просто подойти к себе сзади. Он, Шип! Этому дорвенантскому медведю с сотней благородных предков, или сколько их там у него! Да если бы не это… эта… не чудо, что плещется в зачарованном озере! Вот сработало бы тело раньше головы, прыгнул нож в руку и…
– Это нечестно, – так же тихо, но уже без возмущения сказал бастардо, явно ошеломлённый его напором, и убрал руку. – Слушайте, я понимаю ваш… э-э-э… итлийский характер, но смотреть на девушку без её позволения недопустимо!
– Вот и не смотрите! – с наслаждением отрезал Лучано, слегка повернувшись и поняв, что Вальдерон в самом деле старательно отводит взгляд от картины в озере. – Вы человек благородный, вам нельзя. А я простолюдин. И развратный итлиец к тому же. Мне можно всё!
Фыркнул, приходя в себя, с огромным сожалением отвернулся и уныло добавил:
– Ну что вы за человек такой, а, синьор? Я ведь и правда без всяких грязных помыслов, клянусь Всеблагой.
– Верю, – бросил бастардо. И добавил совершенно серьёзным тоном: – Только поэтому голову и не отрываю. Айлин мне как сестра, ясно? И подглядывать за нею я никому не позволю даже из самых… благочестивых помыслов.
– Не повезло вам тогда, синьор, – посочувствовал Лучано. – Иметь такую сестру, о которой даже мечтать нельзя! Ладно, как скажете.
А потом добавил с расчётливой мстительностью:
– Ну, раз она вам как сестра, никаких разговоров быть не может, верно? А я-то хотел рассказать вам про веснушки…
– Какие веснушки? – процедил бастардо.
– Маленькие, – с нежной вкрадчивостью уточнил Лучано. – Золотистые такие, просто ах! Неужели вы никогда не задавались вопросом, где они ещё у синьорины Айлин, кроме лица? М-м-м?
Он ловко увернулся от Вальдерона и, смеясь, выскочил из кустов.
– Фарелли! – умудрился рявкнуть бастардо шёпотом. – Вы же не могли! Не могли их разглядеть.
– Как скажете, синьор, – весело согласился Лучано, отступая по тропе спиной назад и зорко глядя за возмущённым дорвенантцем. – Нет-нет, никаких разговоров! Я чту добродетель синьорины Айлин и вашу заодно! Всем сердцем! Кстати, вы ведь принесли дрова? Утки уже готовы стать нашим ужином!
– Ну вы и мерзавец! – почти восхищённо простонал Вальдерон. – Никакого