Начало 20-х годов прошлого века в Америке было очень неспокойным периодом. В США росла антикоммунистическая и антиэмигрантская истерия, власти устраивали рейды против любых радикальных политических сборищ (в том числе собраний социалистов и членов профсоюзов). Полиция начала повсеместные погромы левых организаций, тысячи рабочих-эмигрантов в спешном порядке выдворялись из страны. Собственно, поэтому следствие и суд по делу мнимых убийц-итальянцев представляли собой жестокий и отвратительный фарс. Протоколы допросов и очные ставки, проводимые служителями Фемиды, поражали невероятным количеством лжесвидетельств, циничностью и ненавистью – как классовой, так и расовой. Просто на фоне развернувшейся истерии эмигранты, принадлежавшие к радикальному политическому направлению, идеально вписывались в образ врага, поэтому на них и поспешили взвалить двойное убийство и ограбление. Сделать это оказалось слишком уж тяжело, поскольку оба итальянца принадлежали к воинственной группе Галиани – «динамитчикам» террористам, которые обвинялись во взрывах домов судей и прокуроров, произведенных одновременно в семи американских городах 2 июня 1919 года. Кстати, по иронии судьбы, единственным пострадавшим в этих актах стал… один из анархистов! И еще один интересный факт: если Сакко, возможно, и приложил руку к тем терактам, то Ванцетти никогда лично ни в каких акциях не участвовал. И уж тем более эта «взрывоопасная» парочка не была причастна к инкриминируемым им грабежу и убийствам. Сакко во время процесса сказал: «Я – политический борец, преданный своему делу, но нелепо обвинять меня в бандитизме и грабеже». И еще – многие специалисты по-прежнему считали итальянцев – жертв Фемиды – убежденными пацифистами. Несмотря на связь с группой Галиани, эти теоретики, говорили они, оказались способными разве что на громкие разглагольствования. Но следствие было неумолимо: украденные деньги требовались для проведения политической кампании группе анархистов, к которой принадлежали двое обвиняемых. И точка!
Дело Сакко и Ванцетти, сразу же объявленное левой интеллигенцией политическим, приобрело громкую известность. Тому, что на