– Меня было легко найти. Почти весь вечер я просидела рядом с почтенными вдовами.
– Милая! – Оливия присела рядом с сестрой и крепко обняла ее. – Подожди, пока я не стану герцогиней. Я обеспечу тебе такое приданое, что каждый джентльмен будет падать на колени при одной мысли о тебе. Они станут называть тебя «золотая Джорджиана».
Джорджиана даже не улыбнулась, и Оливия продолжала:
– Лично мне нравятся вдовы. У них всегда столько историй, например, о лорде Меттерснатче, который заплатил семь гиней, чтобы его высекли.
Джорджиана нахмурилась.
– Знаю, знаю! – не дала ей заговорить Оливия. – Это вульгарно. Но мне все равно понравился рассказ про костюм кормилицы. Радуйся, что не оказалась на моем месте. Кантервик весь вечер расхаживал по залу и таскал за собой меня с Рупертом. Все перед нами расстилались, хихикали у меня за спиной и спешили сообщить другим, какой счастливец мой глупый жених, потому что у него есть я.
Между собой Оливия и Джорджиана обычно называли Руперта Форреста Г. Блейкмора, маркиза Монтсуррея, будущего герцога Кантервика, глупым женихом. Иногда он же был глупым мужем и безмозглым суженым на итальянском и французском языках, которыми девушки свободно владели.
– Чтобы необратимо испортить вечер, не хватило только непорядка в одежде, – продолжала Оливия. – Если бы кто-нибудь наступил на шлейф моего платья и оторвал его, предоставив всему свету любоваться моим задом, я чувствовала бы себя по-настоящему униженной. Но так скучно мне бы уж точно не было.
Джорджиана не ответила, лишь запрокинула голову и уставилась в потолок. Вид у нее был несчастный.
– Не надо огорчаться. – Оливия попыталась придать голосу бодрости. – Глупый жених танцевал с нами обеими. Слава Богу, ему достаточно лет, чтобы посещать балы.
– Он считал шаги вслух, – заметила Джорджиана. – И сказал, что в платье я похожа на пухлое облако.
– Тебя ведь уже не должно удивлять, что Руперт не в состоянии поддержать светскую беседу. Если кто-то и похож на пухлое облако, то только я, ты же была похожа на весталку. А это куда благороднее облака.
– Благородство никому не нужно, – возразила сестра Оливии, отворачиваясь. Ее глаза были полны слез.
– Ах, Джорджи! – Оливия снова обняла сестру. – Прошу, не плачь. Я вот-вот стану герцогиней и тогда принесу тебе приданое и закажу такие красивые наряды, что тобой будет восхищаться весь Лондон.
– Это мой пятый сезон, Оливия. Тебе не понять, как это ужасно, ведь ты никогда не выходила в свет ради поисков мужа. Сегодня ни один джентльмен не обратил на меня внимания, как, впрочем, и в последние пять лет.
– Это все из-за платья и приданого. Мы обе были похожи на привидения, только не прозрачные. Ты, конечно же, была стройным привидением, а я более плотным.
На Оливии и Джорджиане были похожие платья из тонкого