Боролась и Галина. Как могла. Не было ещё на свете сиделки лучшей, чем она. Её мозг с точностью компьютера фиксировал все указания врачей, её руки каждым своим прикосновением врачевали крохотное тельце дочки, а душа её, похоже, просто слилась с душой ребёнка, оставив своему телу лишь возможность двигаться.
Все эти недели, которые Галина провела с дочкой в инфекционной детской больнице, слились для неё в один страшный нескончаемый день. И всё же он закончился. Закончился не наступлением ночи и мраком, а рассветом надежды. Врачи сказали, что угроза для жизни миновала, и буквально заставили Галину проглотить снотворное и лечь. Галя проспала сутки, а проснувшись, увидела, что девочка под присмотром, и немного успокоилась.
Через несколько дней их выписали. Но увы, вскоре молодую маму ждало новое потрясение. Менингит редко проходит без осложнений, а у Галиного ребёнка осложнение было крайне тяжёлым. У Глашеньки развилась гидроцефалия – в черепной коробке стала накапливаться жидкость. Если её оттуда не удалить, то это конец.
В шестимесячном возрасте Глаша перенесла свою первую операцию. Ей установили тот самый шунт, который отводит жидкость из черепа в желудочно-кишечный тракт. И снова Галина, не отходя, сидела у постели своего ребёнка. Всё прошло успешно, и в положенный срок их выписали домой. Можно было начинать новую жизнь.
Жизнь эта для Гали и Глаши и вправду оказалась новой. Вернувшись домой, Галина обнаружила наполовину пустой плательный шкаф, одну (свою) зубную щётку и полное отсутствие всякого присутствия в доме мужчины. Муж просто исчез. Уж не знаю, как он там договорился со своей совестью, но видимо, в его душевный мирок не умещалась мысль о том, что ребёнок болен всерьёз и надолго, будет требовать постоянного ухода и вообще «не как все». Имени этого человека история не сохранила.
Дальнейший рассказ Глаши Георгию Борисовичу звучал примерно так:
– Мама делала и сейчас делает всё, чтобы я выздоровела и чтобы мне было хорошо. После того, как мой отец меня бросил, года через два мама нашла человека и вышла замуж. Он стал моим отчимом. Он был хороший, и я его очень полюбила.
До рождения Глаши Галина работала в школе учительницей русского языка и литературы. Но это было в другой жизни, а сейчас им вдвоём с дочкой жить было просто не на что. Тех грошей, что полагались после длительной бюрократической процедуры на ребёнка-инвалида, не хватало даже на полноценное питание, не говоря уже о лекарствах, одежде, гигиене и квартплате. На дворе стояли приснопамятные девяностые, люди крутились, как могли, но Галине торговать было нечем и поездки «челночницей» с больным ребёнком ей не светили. Продавать она могла только свои знания. И Галя дала объявление в городскую газету, предложив занятия по русскому языку для отстающих школьников. Такие