– Это почему-у? – разочарованно протянула Юлия.
– Изменились кое-какие обстоятельства, – сказал я.
– Неприятности? – спросила Кристина.
– Нет.
– Тогда что же?
Хм-м. Европейцы обычно не задают столько вопросов.
– Со мной хочет встретиться представитель крупного издательства, – сказал я. – Это очень важная встреча. Я не могу ее упустить.
– Ясно, – Кристина посмотрела на меня не то чтобы с укором… Скорее с искренним разочарованием. – А то, понимаешь, любовь, чувства и все такое!..
– И пустые обещания, – напомнил я.
– Но мы-то продолжим путешествие? – спросила она и посмотрела на Юлию, а потом на Алекса. – Мы поплывем в Сан-Ремо?
Алекс задумался.
– Почему нет? Хотя без Зигфрида будет скучно.
– Мы не дадим тебе скучать! – многообещающе улыбнулась Кристина. – Правда, Юля?
– Конечно! – Подруга кивнула.
Изменница! Вместо того чтобы отправиться в монастырь или хотя бы надеть траур…
– На такси до Ниццы сорок минут, – сказал Алекс. – Во сколько тебе надо быть там?
– В первой половине дня, – сказал я и взглянул на Юлию. Она облизывала влажные от вина губы.
– Впрочем, переночевать я могу и здесь.
– Хорошо, – Алекс широко улыбнулся, превратившись в прежнего весельчака и рубаху-парня, подмигнул и добавил с поистине русской интонацией: – Тогда гуляем!
Определенно в нас было что-то общее.
Глава 5
Космический супершпион
Неосведомленному человеку кажется, что космические дали действительно находятся далеко-далеко, а они совсем рядом, рукой подать… Ракета-носитель типа «Союз» достигает высоты двухсот километров всего за десять минут. Это уже полноценный космос, орбита с краткосрочной стабильностью. А по расстоянию десять минут – это как от Пушкинской площади до Охотного Ряда. Или от отеля «Негреско» до площади Массена… Конечно, если не в час пик.
Но на околоземной орбите нет такого понятия, как часы пик и средняя загруженность улиц. Здесь постоянно несется поток из сотен тысяч объектов разного веса, назначения, размера. От банановой кожуры, выброшенной со станции «Мир», фрагментов окаменевшей органики (а попросту, извините, дерьма) до отработанных ступеней ракет и топливных баков размером с железнодорожный вагон, а так же космических аппаратов, как «мертвых», так и действующих.
Скоростной режим никто не регулирует, постовых ГАИ нет и в помине, но скорость у всех участников движения примерно одинаковая – первая космическая. Это около тридцати тысяч километров в час, в сто раз быстрее любого болида из «Формулы-1». Причем орбиты с разным углом наклонения пересекаются, а столкновения чреваты самыми печальными последствиями. Например, в 2006 году крохотная частица диаметром меньше миллиметра пробила радиатор и обшивку грузового отсека одного из американских шаттлов. Год спустя шаттл «Атлантис» едва не стал жертвой другой шальной