– Прямо так? С утра?
Маран пожал плечами, отпил из чашки и осведомился:
– А какая разница, с утра или с вечера? И вообще, какая разница между утром и вечером?
Дан не нашелся, что ответить.
Маран уселся в ближайшее кресло, не забыв прихватить не только чашку, но и бутылку.
– Чего ты стоишь? Крутани то кресло.
Дан повернул кресло, оказавшееся на колесиках, сидением к себе и обнаружил на нем широкую серебристую шаль.
– Эти дернитки – ужасные растеряхи, – заметил Маран. – Брось ее на диван.
– Может, лучше отнести хозяйке? – саркастически осведомился Дан.
– Если б я помнил, кто хозяйка… Нет, это не ее, – ответил Маран на кивок Дана в сторону стены, за которой расположилась рыжеволосая незнакомка.
– А чья?
Маран снова пожал плечами.
– Кто ее знает. Чья-нибудь. Здешние женщины хорошо одеваются, не то что наши злосчастные бакнианки, от их тряпок глаза разбегаются, не упомнишь…
– И много их тут перебывало?
– Тряпок?
– Нет, женщин.
– Немало. Ты же знаешь, я не умею им отказывать. Правда, все равно приходится.
– Что так? – спросил Дан с иронией.
Маран развел руками.
– Меня просто не хватает на всех. Я пользуюсь бешеным успехом, Дан. Единственный плод моей деятельности в роли главы бакнианского правительства. Отставная знаменитость с правильным профилем и не наихудшими из мужских достоинств. Я мог бы загребать кучу денег в качестве… – он произнес незнакомое Дану бакнианское слово, заметил, что оно осталось непонятым, – ты не знаком с бакнианскими ругательствами? Серьезный пробел, надо его срочно восполнить… В общем, я мог бы прожить до конца жизни на содержании у женщин… Ну до конца не знаю, но лет еще на двадцать пять-тридцать, полагаю, меня хватит в любом случае, а дальше…
– А дальше на сбережения. За двадцать пять лет можно отложить приличную сумму.
– Отличная мысль! Откладывают же люди часть заработной платы. Пока я в рабочем