потом опять на левый, на котором обычно спала, невзирая на советы врачей и медперсонала, и постаралась выкинуть из головы чертово училище, о котором и так слишком много думала с тех пор, как прошлой осенью почти невольно стала одним из руководителей натурального восстания, происшедшего в вышеназванном учреждении при попытке внедрить в него в качестве директора того самого, который из завода имени, ну почти что. Дело дошло до забастовки, и Пенелопа, как человек с языком, подвешенным не просто хорошо, а так, что лучше некуда, практически перманентно излагала требования взбунтовавшегося коллектива журналистам, налетевшим на сенсацию, как даже не мухи на мед, а как на него же проснувшиеся после зимней спячки голодные медведи… хорошие мишечки, пробормотала она, машинально погладив ближнего из сидевших рядком бедных маленьких домашних медвежат, которым меда сроду не перепало ни капельки… В итоге она, можно сказать, прославилась, ее высказывания цитировали в газетах, а самое показывали по телевизору, роль Свободы на баррикадах, которую она тайком примеряла на себя во времена прежних бурь, но не сыграла из-за слишком большой в ту эпоху конкуренции, теперь, кажется, удалась ей вполне, ее стали узнавать на улице и в магазинах, один продавец даже пытался вручить ей сыр бесплатно, как неутомимому борцу с коррупцией, да, ибо только коррупцией можно было объяснить подобное назначение, в итоге отмененное, во всяком случае, на данном этапе… Пенелопа сделала в постели очередной пируэт и печально подумала, что победа над коррупцией может быть только временной, не зря ведь все совокупное человечество боролось с ней без особого толку, и конец этой борьбы виднелся там же, где некогда коммунизм, а именно на горизонте, воображаемой, по формулировке армянского радио, линии, по мере приближения к ней отодвигающейся все дальше… так что у коррупции было гораздо больше шансов одолеть Пенелопу с ее коллективом, чем наоборот, и тогда могли полететь головы, в том числе ее увенчанный пышными рыжими кудряшками черепок… К счастью, голодная смерть ей и ее близким уже как бы не грозила, имелись… нельзя сказать, что заранее подготовленные для отступления позиции, и однако… Потихоньку выползавшее из глубокой, куда глубже любых окопов и траншей, даже вырытых загодя, а в данном случае, разверзшейся внезапно ямы государство уже не побуждало одним своим видом, не говоря о поведении, граждан спасаться бегством, напротив, некоторые, как уже говорилось выше, возвращались, и пустовавшие прежде квартиры наполнялись жизнью. Какое отношение это имело к Пенелопе? А самое прямое. Дело в том, что она с детства была прописана в бабушкиной квартире, так в советские времена поступали благоразумные и к тому же не лишенные нужных знакомств армяне, прописывая у себя внуков-внучек, дабы их потомству не пришлось возвращать временно пожалованную, как средневековый бенефиций, жилплощадь ненавистному сюзерену-государству, а удалось бы обратить ее в феод… Ух ты, подумала Пенелопа, вот это
