– Возьму, если настаиваешь, – отвечаю я на вопрос, о котором она уже благополучно забыла во время нашего зрительного состязания в игре, кто первый отведет взгляд. Придвигаюсь еще ближе и, наклонив голову, почти касаюсь ее губ. Эмилия не отстраняется, потому что понимает бессмысленность сопротивления. А еще, ей хочется, чтобы я прикасался к ней, даже если разум и гордость требуют обратного. Наше притяжение взаимно, это неоспоримый и красноречивый факт и если бы Эм не усложняла, то мы могли бы получить максимум удовольствия от нашего сотрудничества.
– Не сейчас же, – шипит Эмилия, когда я просовываю пальцы под полоску стрингов и нагло ныряю между ягодицами, поглаживаю тугое колечко и устремляюсь ниже, где уже горячо и влажно. Она сжимает бедра и шумно выдыхает, потому что мои пальцы уже внутри.
– Не здесь, Адриан! – обсидиановые глаза мечут молнии, а расширенные зрачки и прерывистое дыхание говорят, что мои бесстыдные действия заводят гордячку не меньше, чем меня.
– Тебе неприятно? – иронично улыбаюсь я, неторопливо двигая пальцами и неотрывно наблюдая за смущенным выражением лица Эмилии. Мимо нас проходят двое подростков, держась за руки и Эм напрягается, упираясь ладонью в мою грудь.
– Прекрати, мы в общественном месте, – гордячка включает блюстительницу морали.
– Расслабься, детка, никто ничего не увидит, – охватив тонкое запястье, я веду ладонью Эмилии по своему прессу вниз, опускаю под плед и кладу на натянутую ширинку джинсов. Ее пальцы дергаются, словно она впервые дотрагивается до возбужденного мужского члена.
– Ты свихнулся, Батлер? – она с неприкрытым потрясением смотрит на меня и так неподкупно и по-настоящему стесняется, что потребность шокировать крошку еще сильнее перехлестывает допустимые границы. Эми вздыхает с преждевременным облегчением, когда я извлекаю из нее свои пальцы. Пытается убрать ладонь с моей эрекции, но я силой удерживаю ее на месте.
– Не спеши, детка, – севшим голосом