«Порше» сбросил скорость и послушно съехал на обочину.
– Неужели трезвый?
– Тогда, наверное, с наркотой.
– Сейчас поглядим.
Патрульный снова поднёс рацию к губам:
– Не пытайтесь выйти из машины. Положите руки на руль и не двигайтесь. Мы идём к вам.
Кристофер тяжело вздохнул и сделал, как велели. Полицейские приближались к нему с двух сторон. Все по протоколу: одна рука на расстёгнутой кобуре, вторая – на дубинке. Тот, который подошёл со стороны водителя, достал фонарик и тщательно просветил салон автомобиля. На мгновение Дойл ослеп от колючего голубоватого луча, направленного точно ему в лицо.
– Сэр, предъявите документы. Не делайте никаких резких движений. Спокойно достаньте документы и подайте их мне.
Дойл кивнул. Он поднял левую руку в знак подчинения, правой – пошарил в кармане брюк. К счастью, он машинально сунул документы в карман, перед тем как выскочить из квартиры.
– Почему вы нарушаете скоростной режим? – строго спросил полицейский, скользнув глазами по его бумагам. Он передал их напарнику, и тот отправился в патрульную машину, чтобы прогнать документы через компьютер.
– Я невероятно спешу. Это вопрос жизни и смерти. Меня ждёт очень тяжело больной человек. Счёт его жизни идёт на минуты. Если я не успею на помощь, может случиться непоправимое, – Кристофер постарался говорить как можно спокойнее. Но нервы были на пределе. Ему мерещилось, что генерал медленно открывает рот и кладет ледяное дуло боевого пистолета себе на язык. Закрывает глаза. Опускает палец на спусковой крючок. Его восемнадцатилетняя дочь, ничего не подозревая, читает книгу в своей комнате.
– Вы что, врач? – удивлённо спросил полицейский и заглянул в салон Порше через открытое окно.
– Да, – не моргнув, ответил Дойл, – целитель. Тороплюсь к пациенту.
В некотором смысле он не лгал.
Полицейский замялся. К нему подошёл напарник и начал задавать вопросы. Тот едва слышно отвечал. В голосе сквозили сомнения.
«Он иностранец. Англичанин. У него права международные. Значит, он и месяца здесь ещё не пробыл. Как он может быть лицензированным врачом?» – резонно отозвался напарник с более громким голосом. Они одновременно оглянулись в сторону Дойла и продолжили словесную перепалку так тихо, что Кристофер не смог разобрать больше ни слова. Терпение покорно ждать своей участи полностью иссякло.
– Джентльмены! Ребята! – тогда с жаром обратился к ним Дойл. – Я вас умоляю, я говорю правду. В этот час на улицах немного машин, я шёл по скоростной полосе, ни для кого не представлял угрозы. Я психолог. У меня пациент на грани самоубийства. Здесь важна каждая минута. Я действительно могу не успеть спасти человека. И это будет не на вашей, а на моей совести. Я никогда не смогу себе этого простить! И всегда буду вспоминать вас.
– Мистер Дойл, вы употребляли алкоголь или какие-нибудь препараты, запрещённые к использованию за рулём? – и полицейский снова