Внезапно Мари подняла голову, посмотрела на мою мать, потом на отца:
– Вы спросили, что изменилось за этот месяц?.. Появился Давид.
Простые слова Мари буквально оглушили всех. Никто не ожидал таких признаний от восемнадцатилетней девушки, впервые пришедшей в дом к фактически чужим людям с парнем, знакомым ей чуть больше месяца. Мой мудрый отец отреагировал, на мой взгляд, единственно правильным образом:
– Очень надеюсь, Мари, что дальнейшая дружба с моим сыном вас не разочарует. У него много недостатков, но в одном я твердо уверен: он добрый юноша, и у него характер настоящего мужчины.
– Я тоже так думаю, – ответила Мари.
Разговор свернули на другие темы, и здесь уже беседа шла главным образом между Мари и моей мамой.
Я пошел переодеваться. Надел свой лучший темный костюм, белую сорочку, черные туфли, пригладил волосы бриолином, как было модно, и во всей красе появился в гостиной.
– Куда собираетесь, Давид, на вечеринку или на концерт? – поинтересовалась мама.
– На вечеринку, там будет много моих друзей. Кстати, придут и наши родственницы, Рина и Ирма.
Рина была дочерью маминой сестры, а отец Ирмы, Арам Ароян, приходился моей маме дядей. Обе девушки учились в консерватории, и в городе их знали многие. Ирма уже успела сняться в главной роли в кинофильме, Рина – начинающая певица – делала первые успешные шаги. Впоследствии она станет очень известной в нашей республике и во всей стране, получит звание народной артистки СССР.
Родители тепло попрощались с Мари. Было заметно, что она им очень понравилась.
– Мари, девочка моя, – обратилась к ней мама, – будешь в наших краях, заходи, буду рада!
Мы вышли из квартиры.
– Знаешь, Давид, приблизительно так я и представляла твоих родителей, – улыбнулась Мари. – Очень приятные, интеллигентные люди. И в кого ты уродился таким агрессивным и драчливым?
– Это ты на меня так плохо действуешь. В обычной жизни я пай-мальчик, – отшутился я.
Городской транспорт уже возобновил работу. Мы поймали первого попавшегося частника на «Москвиче», Мари устроилась на заднем сиденье, с трудом разместив свои длинные ноги, я сел рядом с шофером, и мы поехали на улицу Комитаса – Мари тоже нужно было переодеться. Дома у них были гости: Аида с мужем Варужаном и дочкой Кристиной и какая-то пожилая дама с сыном – неулыбчивым мужчиной лет тридцати, с уже наметившимся брюшком.
Все присутствующие были репатриантами – я их отличал от местных без труда. Да и вообще отличить их было нетрудно, даже тех, кто уже долгое время жил на родине, – выдавала манера говорить, одеваться, более европейский внешний вид. Местные выглядели попроще, одевались, может, и не беднее, но по-другому: в мешковатые плохо пошитые вещи темных, глухих тонов, купленные в обычных универмагах. Репатрианты, наоборот, предпочитали более модную, яркую и разноцветную одежду, скроенную по фигуре.
В