– Доступ имели восемь человек.
– Восемь? – переспросил в недоумении полковник, глядя на список из шести фамилий.
– Шестеро – списочный состав КБ и двое из отдела безопасности. Я и Тороненко Петя. Но он умер от инфаркта в 1993 году, не дожив до своего сорокалетия один день.
– От него могла пойти утечка?
– Нет, он к технике не подходил. Сомнительных контактов не имел. Образцовый партиец.
– А вступить с кем-то в сговор?
– Исключено. Все было под контролем.
– Что входило в его обязанности?
– Следить за обстановкой внутри лаборатории. Он отвечал за сохранность данных и обязан был предотвратить диверсию, если таковая планировалась.
– У вас есть хоть какая-то документация? Ваши доклады? Журнал происшествий? Графики смен? Хоть что-то?
– Ничего, – Дежнев покачал головой.
– Итак, начнем с Султанова. Опишите его.
Размяв трясущиеся пальцы, Дежнев поморщился от неприязни.
– Басмач недобитый.
Вахрушев живо представил Дежнева в роли цербера-гбшника, важно расхаживающего по коридорам проектного института. Как он придирался к любому, кто попадался ему на глаза, собирал сведения и строчил донесения.
– Почему вы так говорите?
– Потому что это правда! – выпалил свидетель. – Он был из местных баев. Каста неприкосновенных. Ничего из себя не представлял. Женился удачно. Попал в семью партийного шишки. Чуть что – прикрывался своим тестем.
– Он мог скопировать программу?
– Султанов? Нет. В лабораторию он спускался только когда делегации приезжали. В обычный день ровно в девять утра заходил в кабинет, ровно в шесть уезжал домой на служебной «Волге». Киргизы русских к кормушке не допускали, между собой пирог делили. Русскому зарплату и грамоту в зубы, а тот дурень и радуется. Руководство, естественно киргизы, – на лаврах почивало. В санаториях отдыхали, премиальные выписывали. Что случись – русский виноват, а если научный прорыв – только благодаря грамотному руководству. Когда проверки приезжали, он больничный брал. Уезжали – сразу на работу – и как огурчик! Хитрый, изворотливый. Устроил в КБ троих своих племянников и двух сестер. Я все его делишки разоблачал. Писал куда надо.
– Ясно, – лицо полковника мрачнело с каждым выпадом свидетеля. – Перейдем к Новаку…
– Говорю вам, это он! – тут же взорвался от негодования Дежнев. – Интервент недобитый.
– Давайте по существу. Факты. Чем он вызывал у вас подозрение?
– Да всем! Напомажет личико смазливое и улыбочку натянет. Дамочки ахают и охают. Проходу ему не давали. Были, конечно, перегибы и с их стороны, но не без его попущения.
– Что вы имеете в виду?
– Да писали дамочки на него докладные, мол, так и так, забеременела от товарища Новака, прошу принять меры. А какие меры? Я что, абортарий?
– Почему