Наконец, когда Сашка, пошатываясь, встал и сказал, что пора домой, а то опоздаем на последний автобус, Ганс полностью его поддержал и предложил подвезти своих новых друзей домой на такси. В такси Сашку вовсе развезло, и он заснул, уронив голову на сиденье. Ребята подивились его такой слабости, но делать было нечего. Сашку довезли до самого его дома, где они, попрощавшись с Гансом, вышли, договорившись с ним как-нибудь встретиться там же ещё разок.
Как только такси с Гансом скрылось за поворотом, с Сашки мигом слетел весь хмель. Он перепуганно смотрел на друзей:
– Ребята, он у меня Камень украл!
Пашка взвился на дыбы:
– Ты что? А ты куда смотрел, лопух! Тебе для чего его дали, чтобы ты первому встречному его подарил? А чего молчал, мы его здесь мигом выпотрошили бы. А сейчас уже всё потеряно. Эх ты!
Он с досадой ударил себя по коленке. Но Сашка с хитрецой продолжил:
– Да успокойся, он у меня не тот камень вытащил. Я сразу заподозрил, что он не просто так к нам подошёл. Наш чудесный камень я в этот карман незаметно переложил, а ему подставил простой булыжник с улицы. Так, галька крупная лепёшечкой. Но он клюнул на неё. Помогал поддерживать меня, когда вёл до такси, и выхватил её из кармана. Вот вам и коктейли на халяву. А ты? – он с укоризной посмотрел на Марину. – Так вы из Дюссельдорфа? – передразнил он её.
– Ой, ребята, простите меня. Я совсем и не думала, что он такая подлая «подстава». Мне просто мороженого захотелось, да и интересно же с настоящим немцем поговорить. Я ж не знала, что это вон куда повернет. Значит, и немцам наш камень спать не даёт. Тогда надо быть ещё осторожнее. А сейчас, – она лениво потянулась и зевнула, прикрывшись ладошкой, – давайте по домам. Сегодня Пашкина очередь хранить наш талисман. Ты меня проводишь, Паша? А тебе, Сань, спокойной ночи. А ловко ты нас всех разыграл. Молодец! Чао!
И они расстались до утра.
Дома, поужинав и посмотрев по телику боевик со Киану Ривзом в главной роли, Пашка сунул посеревший и поскучневший камень в ящик стола и усталый лёг спать. Спал он крепко, без сновидений, но вдруг резко проснулся среди ночи, почувствовав, что в комнате есть еще кто-то, кроме него. Он хотел включить настенный ночник, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело словно застыло в оцепенении или в ожидании чего-то. Но ни страха, ни боли не было, только ожидание. И он дождался. Внезапно в доме исчезла наружная стена, и пораженный