Гаррис растегнул пуговицу пиджака и сунул левую руку в карман брюк.
– В приграничном районе уже все готово для переброски на место операции: оружие, беоприпасы, обмундирование и оборудование, медикаменты, рации, продовольствие, подробные карты, а также шифры для переговоров по радио. Когда прибудут вертолеты вам скажет Кабан. Он вообще обладает всей информацией и постоянно контактирует с нами, ожидая новых указаний. Кабан подробно расскажет вам о всей технической стороне дела. На месте, то есть в районе, куда вас забросят, действуйте уже по обстоятельствам. В эфир не выходите. Только в самом крайнем случае. Когда заложники будут у вас, вызывайте вертолеты. Экипажи те же самые. Вашего сигнала будут ждать каждую минуту. Кабан хотя и не полетит с вами на место операции, но обязан, по выработанным нашим руководством инструкциям, выполнять все ваши приказания. В его руках очень многое и он все сделает так, как надо, как вы ему скажите. У него связи и соответствующие полномочия. Так что в случае возникновения любых проблем обращайтесь сразу же к нему. Кабан не имеет права покидать вас до самого вылета на дело. Кажется, все, – Гаррис замолчал, готовясь выслушать Стэна.
– Спасибо! Все предельно ясно. А вот этот Кабан. От него, как вы говорите, очень многое зависит. Нельзя ли для пользы дела узнать о личных и деловых качествах этого человека немного поподробнее.
– А на кой черт о нем еще говорить? Сами все увидете. Хотя о чем я? Если для пользы дела, пожалуйста. Он хороший организатор самого низшего звена и ответственный исполнитель, только чрезмерно медлителен, его чуть ли не пинками подгонять надо, болеет кретиничной восторженностью и немного глуповат. Страдает к тому же еще и звездной болезнью, так сказать, считая всех кроме себя какой-то мелочью, – лицо Гарриса исказила гадливая улыбка. – Это ж надо, на дверях своего кабинета укрепил фундаментальную бронзовую доску с отлитыми на ней именем, какими-то надуманными титулами и временем приема посетителей, совсем как на стене берлинского вокзала времен гитлеровской Германии, где с точностью до минуты указывалось об отправлении и прибытии пассажирских поездов. У немцев