Так что у градоначальника были основания бояться острого языка Сухово-Кобылина. До поры он проглотил недовольство и затаился, выжидая удобного случая.
Тем временем на имя «купчихи Луизы Ивановны Симон-Деманш», которой было выправлено гильдейское свидетельство, Александр открыл розничную торговлю шампанскими винами со своих заводов, находившихся в селе Хорошеве под Москвой.
Говорящая только по-французски Луиза продавала в розлив шампанское вино, изготавливаемое под началом зятя Александра Анри де Турнемира. По-видимому, это был передовой для своего времени маркетинговый ход, придуманный компаньонами и призванный стимулировать торговлю. К несчастью, и это ноу-хау не сработало. Винную лавку заменил магазин на Неглинной, где изящная француженка ведала продажей патоки, а также муки, меда, сахара и прочих бакалейных товаров, поставлявшихся в изобилии из его родовых имений в Тульской, Нижегородской, Владимирской, Московской и Тверской губерниях.
Вскоре Луиза стала управлять многими коммерческими делами и предприятиями Кобылиных. Она с успехом представляла интересы дворянского семейства в купеческом мире.
Часто Луиза Ивановна выезжала в подмосковное имение Кобылиных – село Хорошево. Там она гостила у соотечественников – семейства Кибер и у Жозефа Алуэн-Бессана, управляющего кобылинскими фабриками шампанских вин. В Москве она часто встречалась со своим духовным наставником – аббатом Кудером, искренне привязанным к милой молодой женщине.
Француженка сумела расположить к себе всех родственников Кобылина, которые, как признавал Феоктистов, «убедились, что ею руководит искреннее чувство, а не какой-нибудь корыстный расчет». Они обнаружили в подруге сына деликатность, ум, приятные манеры, способность сопереживать и мягкое чувство юмора. Феоктистов вспоминал: «Мне случалось встречаться с ней довольно часто. Она была женщина уже не первой молодости, но сохранила следы замечательной красоты, не глупая и умевшая держать себя весьма прилично».
Мать Александра Васильевича и его сестры Софья и Елизавета испытывали к француженке необыкновенную привязанность. Они называли Луизу «доброй и прекрасной женщиной». Для них она была преданным другом, доверенным лицом, приятным и увлекательным собеседником. Без участия и совета авторитетного парижского специалиста сестры Кобылина не делали ни одной даже самой мелкой покупки – сорочки, пелеринки, шляпки… Авторитет Луизы во всех семейных делах был настолько велик, что даже Мария Ивановна, обладавшая неограниченной властью в доме, не обходилась