– Да, это из-за моей тети началась война! – прошептала Зеленовласка, выворачиваясь и отводя взгляд.
– О чем ты, полукровка? – приподняла темно-синюю бровь девушка с длинными волосами цвета кобальта, заплетенными в косы. Говорила она плохо. Голос был тихим, свистящим, точно подвывание ветра.
Происходящее казалось Зеленовласке кошмарным сном, ну или жизнью после смерти. А может, так оно и было? Хотя нет – хуже. Ни живая, ни мертвая. Ни человек, ни призрак.
На палубу вышел Ролло.
– Быстро разошлись по местам! – крикнул он. – К рассвету мы должны добраться до Тенистой бухты.
Сирены кинулись врассыпную, точно капли, когда в воду падает камень.
Ролло бесцеремонно взял девушку за руку и отвел в сторону. Пусть посидит в сторонке и не мешается. Позднее он придумает для нее занятие. Хотя чем может заниматься проклятая на «голландце» – уму не постижимо. Ни необходимой физической силы, ни специфических для моряков знаний у девчонки наверняка не было.
Ее рука оказалась холодной и материальной, однако совершенно невесомой. Она не возражала, не перечила, не пререкалась, лишь молчала, как рыба, покорно соглашалась, даже тогда, когда Ролло посадил ее на капитанском мостике… и мужчину это бесило.
Он терпеть не мог покладистых и послушных женщин. Но, с другой стороны, ему же не надо завоевывать эту глупышку? Всего-то дождаться новостей от ее братца… может, хотя бы у него в памяти осталось имя? Ну, или записи какие из семейных архивов сохранились. И тогда Ролло отдаст Зеленовласку и вздохнет с облегчением.
«Сидит, точно фарфоровая кукла», – скривился он, краем глаза наблюдая за маленькой тонкой фигуркой. Волосы девушки в свете в свете луны напоминали водопад, Ролло даже на мгновение подумал, что с проклятием в ней проснулась сущность сирены.
– Не выходи на дневной свет, – бросил он Зеленовласке, становясь за штурвал.
Она кивнула. Даже не спросила – почему.
– Запоминай правила: мое слово закон. Мои приказы – выполнять беспрекословно. Даже если я скажу прыгнуть за борт. Поняла?
Девушка вновь кивнула, шмыгая носом. Ролло закатил глаза.
«Древо, поскорей бы объявился этот Антоний!»
Подул ветер, наполняя паруса. Облака закрыли луну и звезды. «Голландец», набирая скорость, заскользил по воде, рассекая волны.
***
Ее поселили с сиренами. Днем команда пряталась в темном, без единого проблеска света, помещении. Устроившись по двое в гамаках, сирены спали. Ей же никак не удавалось уснуть. Она ненавидела эти ужасные часы, когда оказывалась во власти воспоминаний.
Хотелось выйти на палубу, прогнать призраков прошлого лучами солнечного света, но, помня предупреждение капитана, она сидела в темноте и наблюдала за спящими. Во сне кожа сирен, покрывавшаяся тонким слоем инея, бледно мерцала. Изо рта вылетали облачка пара. А девушка дрожала от холода, пытаясь согреться, обхватив себя руками.
Перед закатом