– На мели мы лениво налима ловили…
Первые полтора месяца моей эротической работы пролетели незаметно. Пожалуй, я даже увлекся ей и не позволял себе присущей мне лености, понимая, что она уместна при ловле налима на мели, но никак не в скоротечной избирательной кампании.
Пробой пера стала для меня речь Последнева, которую он должен был произнести на следующий день после нашего знакомства – почему-то перед слушателями военной академии. Вечером мне дали в штабе несколько мятых печатных листков и велели утром вернуть: посмотри, если что не так – поправь, но там все в порядке, писал человек грамотный, кандидат наук, врач-венеролог. Последнее меня ничуть не смутило, поскольку я знал представителя этой славной профессии, прекрасно владевшего языком и писавшего недурную публицистику отнюдь не о гонорее.
Дома я прочитал творение венеролога и испытал легкий ужас. «Экология России является российской политической партией, которая является проводником перемен политики отношения населения страны, являющейся самой большой в мире по площади занимающих ее лесных массивов различных пород деревьев, к нарушению экологии природы планеты…» И так далее. Эту белиберду, способную вызвать если не венерическое, то уж наверняка психическое заболевание у честных слушателей-офицеров, предстояло перевести на русский язык. Но это еще полбеды. Беда же заключалась в том, что извлечь из текста хоть какую-то мысль было просто невозможно, ее, вы мне поверьте, там просто не было.
А моей первой мыслью было позвонить председателю ЭРОСа (ударение на России!) и сказать, что никакой речи у него нет и не будет, а уж если необходимо на полчаса чем-то занять несчастных избирателей, пусть лучше предложит им купить кипу пик. И после этого наотрез отказаться от почетного поручения и от работы вообще. Но мой немалый житейский опыт подсказывал: первую мысль, как и первое впечатление, формируют эмоции, которые являются… простите, кажется, подхватил от венеролога… Короче, я подождал прихода второй мысли. Она оказалась гораздо практичней первой: мои финансовые дела не столь блестящи, чтобы отказываться от обещанного мне в избирательном штабе четырехзначного месячного вознаграждения, да еще в твердой-претвердой валюте.
Я обложился комплектом «Природы» за восьмидесятый год, открыл свой дряхлый ноутбук и к утру на-тюкал на нем речугу, которая сделала бы честь самому блестящему оратору древности и современности.
Председатель Последнев медленно, шевеля губами, как малограмотный, прочитал мой шедевр и вызвал из соседней комнаты джинсового молодца.
– Вот как надо писать. – И, кивнув в мою сторону, добавил: – Спичрайтером будет он. А венеролога гони в шею.
Мне стало немного жалко венеролога, но своя рубашка ближе к телу: я выдержал испытание и стал спичрайтером.
Мой новый хозяин взял меня с собой в академию, где все прошло более или менее гладко. Согнанные в актовый зал слушатели внимательно выслушали Последнева, хотя тот и запинался, шепелявил,