Пес лаем вторил этой восторженной речи.
Разбойники пристыженно маялись за калиткой. Им самим было непонятно: почему не заподозрили главаря в коварных умыслах? Не зря Хват норовил в одиночку припрятать самую ценную добычу! Говорил, так добро целее будет. (Поэтому, кстати, лесная братия так дружно выручала вожака из плена. Если бы он – единственный! – не знал, где зарыты общие денежки, так и пропади он пропадом, пусть бы его и впрямь в отхожей яме утопили!) И теперь, когда разбойникам в кои веки досталось настоящее сокровище, они ему даже порадоваться толком не успели.
Впрочем, о сокровище они Кринашу рассказывать не собирались…
А хозяин постоялого двора унял смех и сообразил, что упустил нечто существенное.
– Что встали у калитки, как нищие? – сказал он мирно. – Заходите, недотепы ограбленные! Рассказывайте, кто у вас теперь в главарях ходит? Комель?
Когда живешь в глуши бок о бок с разбойничьей шайкой, известие о новом атамане важнее, чем весть о смене короля в далекой столице. Кринаш не только знал разбойников в лицо и по кличкам, но и представлял, на что способен каждый из них. Как он добывал такие сведения? Да на постоялый двор слухи сами стекались, знай держи ухо настороже!
– Комель? – переспросил Горластый. – Не… Мы это… костер ему на днях сложили.
У разбойника был слабый, писклявый голос, поэтому он предпочитал молчать.
– Надо же! – удивился Кринаш. – Кто ж его сумел ухайдакать? Я думал, у вас нет таких!
– А ты наших наперечет знаешь? – хмыкнул Бурьян. – К нам прибились остатки бывшей команды Сарха – слыхал про такого?
Вот это была уже всем новостям новость!
Кринаш посерьезнел и внимательно выслушал невероятный рассказ о гневе богов, обрушившемся на корабль речного пирата – распахнулась Грань Миров и вновь сомкнулась, поглотив наррабанца. Корабль сгорел, из команды уцелела разве что треть.
– Вот оно как! – присвистнул Кринаш. – И вы решили объединить шайки? Ясно-понятно. И кто ж теперь вами командует?
Калитка скрипнула, растворилась пошире.
– Я командую, – прощебетал прозрачный голосок – словно птица спорхнула с ветки.
Кринаша трудно было поразить. Но сейчас он ошеломленно взирал на возникшее перед ним хрупкое существо.
Сначала – из-за снежно-белых волос – ему показалось, что с ним заговорила маленькая старушка. Затем он сказал себе: «Ребенок, ясно-понятно, лет двенадцати!» А когда кроха в мальчишеской одежде встретилась с ним глазами, Кринаш понял, что вновь ошибся. У ребенка не может быть такого быстрого оценивающего взгляда. Холодные светло-голубые огни на миг сверкнули из-под длинных ресниц – и мужчина понял, что его изучили до последней косточки и назначили ему цену (кажется, не очень высокую). Женщина или девушка, уже освоившая все хитрости своего непостижимого племени. Но сколько же ей лет?.. А Серая Старуха ее знает!
Одно совершенно ясно: родом эта особа