Стихи для мертвецов. Линкольн Чайлд

впрыск огромной дозы адреналина прямо в центральную часть головного мозга: ошеломляющая, кажущаяся непроницаемой стена конкурирующих фоновых ритмов, облаков парфюмерных запахов, к которым примешивались ароматы жареной рыбы, автомобильных выхлопов и маринованного мяса по-кубински, иногда с дуновением марихуаны. И огни: лампочки-палочки в форме леденцов, обвивающие стволы всех пальм; аляповатые неоновые вывески в витринах татуировочных салонов и магазинов пляжных товаров; и хаос прожекторов, импульсных ламп, многоцветных лазеров, сияющих из всех палаток и с вывесок, растянувшихся на добрых десять кварталов, вращающихся и яростно соперничающих за ее внимание.

      – Давайте же! – позвала Бет, перекрикивая голоса и смех толпы, текущей по тротуарам. – Это здесь.

      Дженни и Меган последовали за Бет, которая прокладывала, а точнее сказать, пробивала себе путь через толпу. Окружающие их молодые люди, ровесники Дженни или на год-другой старше, курили электронные сигареты и кричали во весь голос, чтобы их услышали за какофонией звуков; половина из них были пьяны, другие накурились. Дженни уже успела походить по модным кварталам (Нижний Ист-Сайд, Мишен-Дистрикт, Венеция и Сильвер-Лейк в Лос-Анджелесе), но никогда раньше не встречала такого пестрого собрания хипстеров, панков, киберготов, беспредельщиков, серферов, лузеров, курильщиков травки, выпендрежников и бессчетного числа других подвидов, смешавшихся в одну беспечную массу.

      Дженни и Меган поспешили дальше – мимо кальянной, мимо узенького служебного проулка, потом ярко освещенного магазинчика, торгующего модными солнцезащитными очками, – стараясь не отстать от Бет. Как обычно, она взяла на себя роль ведущей, пытаясь все контролировать. Поскольку Бет жила в соседней Джорджии и провела в Майами «ну типа вечность» два года назад (хотя на самом деле всего одну ночь), она приняла вид клубного завсегдатая, взяла двух подружек под свое крыло и пообещала показать им ночь, которую они никогда не забудут.