Дайм хмыкнул и подставил человечку со стрекозиными крыльями ладонь. Шу не совсем поняла зачем и почему фей тяжело вздохнул, а потом кому-то махнул рукой. Впрочем, не понимала она недолго. Примерно пару секунд, пока к ним не полетела целая вереница фей. Каждая на мгновение зависала над рукой Дайма и сыпала в нее что-то – то из шляпы, то из ведерка, то из цветочного лепестка. Парад фей закончился, лишь когда горка мерцающей пыли перестала помещаться в ладони.
– Это фейская пыльца? – тихо-тихо, чтобы не спугнуть чудо, спросила Шу.
– Она самая, – так же тихо ответил Дайм. – Добудь какой-нибудь фиал, только осторожно.
Завороженно глядя на невесомое сокровище и краем уха улавливая смех фей, потешающихся над неуклюжими людьми, Шу призвала две колбы с притертыми крышками. А потом осторожно, чтобы не потерять ни крупинки, они с Даймом пересыпали драгоценную пыльцу. Правда, часть все равно прилипла к перчатке намертво. Кажется, даже пустила там корни.
– Благодарю волшебный народ за щедрый дар, – поклонился Дайм куда-то в сторону эвкалипта, мерцающего всеми цветами радуги: на ветвях его висели разнокалиберные фонарики – от малюсеньких, с орех, до огромных, больше самой большой тыквы.
В ответ послышались переливы смеха и совиное уханье. А еще – ржание. И между Шу и Даймом просунулась белая лошадиная морда с хитрющими янтарными глазами, покосилась на Дайма и… длинным розовым языком облизала его перчатку.
Тут же к ним сунулась и вторая морда, черная с фиолетовыми глазами, и повторила фокус, при этом отпихнув белую морду. Феи, кружащиеся над Шу и Даймом, опять засмеялись, сверху посыпалась еще пыльца – в ночной темноте она светилась и переливалась, словно крупинки солнечного света.
Обе зверюги, не обращая больше внимания на хозяев, принялись ловить пыльцу разинутыми пастями и облизывать друг друга – там, где фейская пыльца оседала на черную и белую шкуры.
– Приходите к нам еще! Вы нам нравитесь! – зазвучало со всех сторон вместе с переливами смеха. – Чувствуйте себя как дома!
– Но не забывайте, что в гостях, – ворчливо добавил кто-то снизу, и Шуалейду что-то толкнуло под колено.
Опустив глаза, она обнаружила огромный гриб. Именно его шляпка ее толкала. Или не шляпка? О боги, на грибных шляпках не бывает дымовой трубы и слухового оконца! И балкончики, балкончики на толстой как бочонок грибной ножке!..
– Идем-ка скорее, – потянул ее к себе Дайм.
Это было так смешно! Так смешно! Что Шу не выдержала, расхохоталась – и из ее рта полетели радужные пузыри, тоже с окошками и дымовыми трубами…
– О боги… А ну прекратить безобразие! – рыкнул Дайм, и с эвкалипта посыпались листья, один из которых прилип к носу Шу и никак не желал отлепляться, сколько она на него ни дула.
– А мы что, а мы ничего, – защебетали мыльные пузыри, отращивая крылышки и упархивая куда-то вверх. – Не бейте, дяденька!
Под заливистый смех фей Дайм закинул ничего не понимающую Шу на спину Муаре, –