Политрук. Владимир Волкович

Гордеев выскочил из блиндажа, крикнул, что связи нет, и исчез в кустах.

      Пулемётный огонь отсёк фашистов, они залегли. Полетели брошенные бойцами гранаты. Пули не могли достать залёгших, но осколки гранат выкашивали их, немногие смогли отползти назад. На правом фланге, куда убежал Евсей, фашисты тоже отступили. Тех гитлеровцев, которым удалось вклиниться в оборону роты, уничтожили прибежавшие на помощь бойцы левофлангового взвода.

      Быстро стемнело. Илья только сейчас почувствовал, что на улице холодно, а он мокрый от пота. Перестрелка не прекращалась, видимо противник не мог смириться с мыслью, что контратака не удалась. Выдержим ли мы ещё одну контратаку, терзала Илью мысль, в строю осталось едва половина бойцов.

      В блиндаж ввалился Гордеев, чёрное лицо, искусанные в кровь губы, ввалившиеся глаза.

      – Как дела, Саша?

      – Всё в порядке, товарищ младший лейтенант, устранил три обрыва.

      Илья представил какое напряжение пришлось пережить солдату, чтобы проползти под огнём несколько сотен метров.

      Пришёл Евсей и рассказал, как погиб командир взвода лейтенант Полозков:

      Когда немцы уже ворвались в траншеи, а бойцы стали, отстреливаясь отходить, лейтенант подобрал винтовку убитого, поднялся в полный рост и закричал: «За мной, ребята! Не дадим фашистам прорваться!» и повёл взвод в штыковую атаку. Здесь его и достала пуля.

      Вот тебе и скромный заикающийся парень, подумал Илья, вспомнив, как Аркадьев воспитывал Александра за мягкое отношение к подчинённым. И сегодняшний случай вспомнил. Вторым взводом командовал старший лейтенант Крутицкий. Он прибыл в роту из запасного полка, где служил с начала войны. Это был его первый бой. По любому поводу и без всякого повода, он уходил из своего взвода в блиндаж, где располагался командный пункт Ильи. При первой же атаке он забился в угол блиндажа, и смотрел испуганно, на лице его был животный страх.