Слуги, как всегда, суетятся по хозяйству, сплетничают, ругаются и ссорятся друг с другом. Трое из них травят какого-то тощего измождённого человека. Из разговора выясняется, что он – нищий, которого приютил хозяин. Слуги насмехаются над ним, выливают помои ему на голову, бьют по лицу. Всё идёт, как обычно в их мире. Бедняга не сопротивляется, молча стоит и терпит все эти издевательства. «Как человек может не защищать себя? До чего же надо опуститься, чтобы даже элементарный инстинкт самосохранения перестал действовать?! – подумал Эль. – Очевидно, это совершенно раздавленное, сломленное жизнью существо, не способное нормально функционировать в обществе!»
Когда слуги наконец оставили нищего в покое, он удалился в свою каморку. Пройдя сквозь стену, Эльвейс оказался там же. Нищий принялся что-то писать на пергаменте. «Странно! Оказывается, он – образованный человек», – подумал мальчик и подошёл поближе, чтобы прочитать, что пишет нищий. (Латынь Эль знал хорошо.) И после первых же нескольких строк он содрогнулся от ужаса. Нищий оказался тем самым юношей, сыном хозяев, ушедшим из дома тридцать четыре года назад. Через семнадцать лет он вернулся домой и попросил отца приютить его как нищего. Бездомная жизнь так изменила его лицо, что отец не признал того, о ком скорбел… Теперь же этот безумец собрался умирать (скорее всего, убить себя) и решил перед смертью, так и не сказав родителям и супруге, кто он такой, описать свою жизнь на бумаге. Для убеждения родителей в том, что он действительно их сын, он упомянул о некоторых обстоятельствах своей жизни, известных только им одним. Письмо своё он окончил словами: «Молю вас, любезные мои родители и честнáя супруга моя, не обижайтесь на меня, что я, покинув вас, причинил вам столь великую скорбь! Я и сам скорбел сердцем о печали вашей; многократно молил я Господа, чтобы Он даровал вам терпение и сподобил вас Царства Небесного. Надеюсь, что Он, по благоутробию Своему, исполнит молитву мою, ибо я из любви к Нему избрал столь многотрудное житие, не изменяя его ради ваших слёз. Верую, что насколько великую скорбь причинил я вам, настолько большую радость получите вы в Царстве Небесном».
Теперь всё встало на свои места! Этот человек уже в юности был религиозным фанатиком, и это определило всю его судьбу. Семнадцать лет жил он в доме своего отца на правах самого последнего раба, терпел поношения и побои от людей, которые должны были служить ему, каждый день видел мать и жену, плачущих от тоски по нему, жалел их, но не открывал им себя! Он изводил себя и близких ради счастливой загробной жизни! Его Небесное Царство – «морковка на верёвочке», которую он сам себе подвесил! Или не сам? Может, это сделал Бог (если допустить, что Он существует)? Да какая разница, кто подвесил морковку! Психика человека распадается со смертью тела! И даже если