– Понимаю. То есть кусок суши освободился?
– Нет, наместник Номеда не дал Квисту такого шанса. Хотя и пришлось ослабить границы.
– Очень мало знаю про этот лес, Гриф. – Освальд откупорил вторую бутылку. – Практически ничего.
– Я тоже, Освальд. Из имеющихся источников в архивах Его величества вытянуть можно не многое. Куда больше мне рассказал наш с тобой общий знакомый из Сеенхавена.
– Старик один грустит?
– Да, спивается. Квист – странный и старый лес. В него стараются не заходить даже оставшиеся ночные эльфы. Что может тебя там ожидать, не знаю. Вот здесь описание нужного тебе проводника, не смейся, когда встретишь его. Говорят, что лучше не найти. Берет прилично, в других краях за эти деньги можно нанять банду головорезов.
– Я понял. Ты хочешь, чтобы Тило оказался у тебя живым? Для чего?
– Показательно казнить его в Северном номеде, на побережье. Чтобы рыбаки знали о том, что империя их защищает.
– Благородная цель.
– Очень. Кормить войско наместника чем-то надо, и лучше уж рыбой, чем солониной и сухарями. Каждый день, когда карбасы не выходят в море, наместник тратит золото на покупку провианта про запас. Перерасход казны кесарем не приветствуется.
– Понятно. Беспокоишься о территориях империи и их жителях?
– Какая разница? – Гриф пожал плечами. – Когда отправляешься?
– Поутру, как высплюсь. Ты заметил, что хозяин смотрит на нас испуганно?
– Сразу же, как остановился, так и заметил. Скорее… настороженно. Вряд ли ты тут поспишь. Спрятать талисманы с ворот он не успел, так что, скорее всего я найду причину и спалю это место.
– Ты жесток, Гриф.
– Не больше чем сам хозяин. На тракте уже пропало несколько небольших обозов, в основном с женщинами и детьми. А запах топленого человеческого сала ни с чем не перепутаешь. Порой можно сделать что-то благородное просто так, из хорошего настроения.
– Правда? – Освальд покосился на начавшийся во дворе гомон и стук копыт вновь прибывшего отряда. Выглянул в окошко. – Что, интересно, делает здесь местный инквизитор и его люди?
– Кто знает… – Гриф кивнул наемникам за соседним столом. В воздухе свистнула сталь, пробив горло бросившемуся к выходу золотушному кухонному мальчонке. – Наверное, какой-то добропорядочный поклонник веры Мученика и восставших Отцов отправил письмо с гонцом?
– И, правда, что это я? – Освальд усмехнулся кончиком рта. – А уж подружиться с инквизитором этому поклоннику сам Мученик велел.
Гриф не ответил, вставая и поворачиваясь к порывисто вошедшему внутрь высокому худому мужчине в плаще ордена Отца Петра поверх ребристой кирасы. Звякнули наплечники, украшенные алой эмалью и крестами, в тон отозвалась