Горько усмехаюсь. Если уж совсем откровенно, толпа гостей – меньшее из зол в предстоящем возвращении. Пусть глазеют, пусть провожают меня долгим взглядом и шепчутся за моей спиной. В конце концов всё это можно пережить и забыть, как очередной страшный сон. Уехать из родного города – ещё не преступление. При тех обстоятельствах – даже закономерность. Ни у кого нет причин меня ненавидеть. Никто не посмеет ни в чём меня упрекнуть. Никто, кроме Майка и его семьи. Вот с кем на самом деле я боюсь встречаться даже взглядом.
Его жена сухо поздоровается и отвернётся. Она обижена на меня с тех пор, как я свела на нет наше общение после отъезда из Риверстоуна. Не страшно да и не важно уже. Глупые детские клятвы о вечной дружбе не выдержали на поверку даже первых ударов взрослой жизни, сразу дав трещину, а потом и вовсе развалились на части. Захочешь – не склеишь. А я и не собираюсь. Тем более теперь, когда моя дорогая подружка детства – давно не девушка брата, а жена Майка. Моего Майка. Нам с ней вообще не о чем говорить.
Младший брат Майка наверняка вырос, возмужал и всё так же пылко и яростно готов вступить в схватку с любым, кто посмеет обидеть его героя. Есть вещи, которые никогда не меняются, как не меняются люди. Мне сильно повезёт, если он промолчит при встрече.
Их мать, наоборот, не проронит ни слова, но именно её молчание красноречивее всех обидных эпитетов, какими мог бы наградить младший из Бэков. Спокойный, проницательный взгляд мудрой женщины, в старшем сыне которой я посмела усомниться.
Мне всегда казалось, что ей известны настоящие причины моего отъезда. До сих пор охватывает желание провалиться сквозь землю, стоит вспомнить наш с ней последний разговор и на прощание – её многозначительное: «Надеюсь, ты знаешь, что творишь, Стэйси. На твоём месте, милая, я бы обдумала всё снова. А потом ещё раз. Хотя врагу не пожелаю быть сейчас на твоём месте». Да уж… Я с удовольствием поменялась бы с каждым, только вот желающих не нашлось.
Но всё это цветочки по сравнению с реакцией Майка на моё появление. Хотя не так уж и важно, что он сделает, что скажет и скажет ли мне вообще. На самом деле уже не имеет значения, как Майк посмотрит, если всё-таки решит удостоить меня взгляда, или отвернётся презрительно и демонстративно, как в нашу последнюю встречу. Станет ли показательно обнимать жену или, наоборот, отойдёт от неё за километр. Мне всё равно будет одинаково больно видеть любимый взгляд пронзительно серых глаз, ставший невыносимо чужим.
Рассчитывать на помощь Логана не приходится. Пусть он – единственный, с кем в Риверстоуне, кроме членов семьи, я до сих пор поддерживаю близкие отношения. Но в когда-то кристально прозрачной, полноводной реке нашей дружбы течение с годами ослабло, а подводных камней лишь прибавилось. К тому же Логан – всё ещё лучший друг Майка. Неизвестно, на чью сторону встанет, если ему придётся делать выбор. В юности было проще, выбирать не требовалось. Мы все были как детальки слаженного механизма. И Логан – балагур, шутник, вечный двигатель