– Долой немцев! Спасай Россию!
Алекс вытер пот со лба: имя Конрада он из предосторожности снял с вывески уже прошлым летом, сразу, как из Петербурга дошли слухи, что разгромили немецкое посольство и скинули с крыши украшавших его бронзовых коней – но его фамилия тоже была не очень-то русская. «Поступи, как я, добавь русское окончание – будешь Буриданов», – лишь наполовину в шутку посоветовал ему Арутюнов, чья настоящая фамилия, как Алекс только теперь узнал, была Арутюнян – но этому совету он все-таки следовать не стал, хотя примеров хватало, даже генерал-губернатор Рейнбот за одну ночь стал Резвым. «Зачем?» – пошутил он в ответ, – «Буридан же фамилия французская, а французы – наши союзники», – потом задумался и на всякий случай действительно украсил витрину французскими флагами, во время одной манифестации около его магазина кто-то даже крикнул: «Да здравствует Франция!», что сопровождалось громкогласным «ура!» – но теперь была уже не осень и даже не зима, а новое лето, восторги от войны заметно уменьшились, и в союзниках после неудач в Галиции были сильно разочарованы.
Постепенно улица приняла нормальный вид, прохожие, прижавшиеся к стенам, продолжили путь, кто мрачно, кто улыбаясь, торговец нотами напротив открыл дверь, и Алекс последовал его примеру, хотя особенного потока клиентов ожидать не приходилось, торговля семенами еще более сезонное действие, чем само сельское хозяйство. Да, вывеска вывеской, но с Конрадом отношения действительно прервались – как переправить большие машины через линию фронта, это же не папиросы или водка, в карман не спрячешь. То есть, нашлись и такие деловые люди, в первую очередь, среди евреев, для которых преград не существовало, если бы московские власти вздумали купить бранденбургские ворота, то привезли бы и их, или через Скандинавию, или через Персию, или Китай, но привезли бы – но Алекс не был евреем, хотя иногда его за такового принимали, однажды в «Славянском базаре» он слышал, как официант сказал о нем коллеге: «Поспеши, белый еврей требует счет!» Вот они и обменялись с Конрадом прощальными письмами, окольным путем, через общего партнера в Финляндии, пожелали друг другу пережить «трудное время» и подтвердили, что как только императорам-безумцам надоест воевать, продолжат сотрудничество – но это было уже все, и после того, как была продана последняя сеялка со склада, новые взять стало неоткуда. Вот когда Алекс порадовался, что даже в лучшие дни не совсем забросил свои семена – это было то, торговля чем никогда не исчезнет, разве только вместе с родом человеческим.
Статья, незавершенная, лежала на столе, и Алекс снова сел в кресло и попытался сосредоточиться. «Литературная» работа его никогда не привлекала – но не писать статьи тоже было нельзя, этого требовали интересы дела, следовало давать о себе знать всеми возможными способами. Раньше ему помогала Марта, но теперь, будь даже она здесь, толк из этого вышел бы вряд ли, отношения у них разладились, и он уже почти