– Ах да, прости. Вот тут всё, что тебе надо.
С переднего сидения он протянул кулёк. Я подозревал, что там военная форма. Думал, она буде покрасивее. Ну, что-то вроде цвета хаки. А она оказалась простой тряпичной, которую здесь носят все солдаты.
– Твой размерчик!
Андрей засмеялся, глядя на моё разочарование.
– Ничего, прорвёмся, – сказал я сам себе.
Стянул штаны и натянул те, что были в кульке. Приятная ткань прохладой обволокла ноги. Ботинки то ли жёлтые, то ли красные натянул на тёмно-зелёные носки.
– Красавец, ты хоть знаешь, куда приехал?
– Не знаю, – буркнул я, продолжая одеваться и не глядя на Андрея.
– Сейчас присягу крикнешь, и тебе дадут оружие.
– А у меня есть.
– Своё оставь, а то лишишься мигом. Потом получишь всё, что полагается.
– А что мне полагается?
Андрей улыбнулся.
– Если будешь хорошо себя вести, то полагается койка, спальник и немного приключений.
– Это мне подходит.
– Так чего же ты ждёшь? Ступай! Вон твой командир полковник.
Обучаемый Рахиль я понял, что вовсе не умею вести себя в окружении солдат. Как обращаться к командиру, что говорить? Меня сковало страхом, который вдруг исчез, когда полковник запросто протянул руку и скорее как друг, а не командир, похлопал по плечу.
– Ну что, пошли? Встанешь в строй.
– А куда?
– Да не тушуйся ты так. Всё хорошо. Ты только внимательно слушай и запоминай, а остальное всё придёт само. Доверься интуиции.
Не молодой и не старый военный в очках, привёл меня как сын отца к толпе солдат. Те приняли меня насторожено. У каждого были береты в цвет сапог, а я был без берета. То есть у меня он был засунут под обычным погоном.
– Он один из вас.
Никто не протянул мне руки, мол: «Ты кто и что тебе надо? Мы элита! Аты откуда появился такой?». Полковник взглянул на всех и заступился за меня, как отец за своего сына.
– Он вас спасёт, даже не задумываясь. А вы размышляете только над тем, протянуть ли руку в ответ?
Слова старшего по званию не звучали как приказ. Они были ещё одним уроком для тех, кого отобрали в этот отряд. И действительно, кто я был для них? Когда они учились выживать, я спал и убирал, стрелял и ждал окончания моего «садового» ада. Обветренные лица юношей были совсем недетскими. Кто-то буркнул из уважения к старшему и протянул мне руку. Потом засмеялись, подтолкнув меня, так как я не понимал их шуток.
Я остался тем же одиночкой, но теперь в окружении толпы одетой в форму. Автомат, слова присяги, повторяемые за девчонкой. Всё как в кино, но чувства не описать. Такой праздник бывает раз в жизни. Сердце как будто стало биться по-другому, и мир вокруг перестал быть просто миром. Он превратился в территорию, которую я должен теперь оберегать не потому, что надо, а по зову сердца. Всё изменилось, коме одного: