Около семи месяцев назад, эта милая кондитерша, хлюпала носом за стойкой, размазывая голубые тени по своему розовощекому личику. Пока она со мной флиртует, мне нет дела до ее нимфоманских амбиций, но женские слезы – именно тот единственный рычаг, который пригоден для управления моим, сосредоточенным на любимой женушке, вниманием. И как бюрген меня раскусила, ума ни приложу.
Я сменил равнодушие на милость и поинтересовался у несчастной жертвы эмансипации, в чем дело. Конечно, мне пришлось выслушать нудную историю об очередном испарившемся в объятиях горгоны Персее. Мне также пришлось срочным образом при помощи древней хиромантической практики, которой я владею в той же мере, в какой владею управлением звездолета, убеждать ее, что не позднее, чем к завтрашнему полудню, Фортуна Семейного Очага сжалится над ней и явит ей прекрасного принца на белом мерседесе. Сейчас фрау все еще флиртует со мной, но уже по привычке. По той же привычке, по которой не захотела отказаться от своей маленькой кондитерской, хоть и переехала в шикарное поместье своего нового мужа. Впрочем, у нее есть машина. Не мерседес конечно, но до своего магазинчика она добирается всего за полчаса.
Если бы я мог совершить чудо для себя… Я бы сделал это еще восемь лет назад, когда старшая дочь покинула нас, изменив умеренно-влажному климату тяжкообретенной фатерляндии с жарким ветром побережья Мертвого моря. Ее мальчишек, своих внуков, я до сих пор видел только на фотографии. На фотографиях – свадьбу дочери, на фотографиях – только что родившегося старшего, а потом и младшего внуков, крестины, семейные обеды… Их первый, второй, третий и все последующие дни рождения… Футбольные матчи мальчишек – застывшие мгновения полета над землей в попытке поймать мяч… Все на фотографиях…
Но именно при помощи фотографии я вылечил когда-то одну иппохондричную проводницу в поезде Киев-Одесса.
Она была уверена, что у нее страшная, невиданная доселе хворь. Боязнь резиновых шлепок. Их обычно используют пассажиры поездов и спортсмены в душевых. Проблема в том, что эта невинная в сущности блажь, заставляла бедняжку обливаться холодным потом и терять сознание при всякой случайной встрече с монстром из семейства полимерных. Если же она случайно о него спотыкалась, неделя горячечного бреда была обеспечена. Я вошел в ее положение и попросил фотографию.
Пока проводница искала свою миниатюрную копию, я одолжил у соседа по купе китайский перочинный нож, украшенный уродливыми разноцветными стекляшками. Кто-то считал подобное издевательство дизайнерским шедевром. Покопавшись в сумке, я нашел огарок свечи, который для чего-то спер из гостиницы. И там же, не случайно,