Подмастерья бога. Дарья Щедрина

странным чувством всепоглощающего родства вдыхая их нежный запах. Когда Катерина Васильевна принесла ему стакан воды и протянула в дрожащей руке, он вдруг понял, что эти две несчастные, потрясённые известием, оставшиеся одни на всём свете, женщины – его семья и он за них в ответе.

      Организацию похорон взял на себя Университет. Глеб был потрясён тем, сколько людей пришло проститься с профессором Леденёвым. Бесконечная череда одетых в чёрное людей тянулась мимо заваленного цветами гроба в актовом зале главного корпуса. И на кладбище, невзирая на завывающую метель, десятки, если не сотни коллег, однокашников, учеников, студентов, пациентов, которым Старик спас жизнь, со скорбными лицами друг за другом бросали комья мёрзлой земли на заколоченную крышку гроба в могиле. И от этих жутких гулких ударов каждый раз судорожно сжималось сердце.

      Глеб старался держаться рядом с Катериной Васильевной и Зоей. Он украдкой поглядывал на опухшее от слёз лицо пожилой женщины и до боли сжимал в кармане куртки пузырёк с лекарством, прихваченный в последнюю минуту на всякий случай. У доброй волшебницы в эти тяжёлые дни держалось высокое давление. Зойку он не узнавал. Девочка превратилась в собственную тень, и он опасался, что та вот-вот просто упадёт в обморок. Таким бледным до прозрачности было её личико. А голубые глаза от залёгших под ними тёмных кругов казались неправдоподобно огромными.

      После поминок они втроём вернулись домой. Квартира с её четырёхметровыми потолками вдруг показалась Глебу невероятно огромной и пустой. Каждое произнесённое слово гулким эхом разлеталось по углам, пробуждая призраки прошлого: вот Алексей Иванович, сидя за обеденным столом, своим низким звучным голосом что-то бубнит, а Мария Михайловна вдруг взрывается звонким заливистым смехом, фыркает Зойка, заражаясь всеобщим весельем, звякает посуда, расставляемая на столе Катериной Васильевной… И привычное чувство одиночества, сросшееся с ним, точно вторая кожа, тает, истончается, покидает его в этой светлой атмосфере гостеприимной и дружной семьи.

      – Пойдёмте, дорогие мои, чайку попьём с мороза, – позвала Катерина Васильевна, проходя в кухню, в свои привычные владения.

      Глеб замёрз, продрог до костей на кладбище, словно в глубину его тела проникла зима своими ледяными щупальцами. Он сел за кухонный стол, с удовольствием привалившись боком к тёплой батарее, положил озябшие руки на ребристую чугунную панель, согревая их.