– Хорошо. Я тоже. Мне бы хотелось, чтобы вы звали меня Ланс, – попросил Бингхэм, смотря ей в глаза, – поскольку я желаю, чтобы мы познакомились поближе.
– Прошу простить меня, но ваше предложение противоречит основам поведения в обществе, которым бабушка пытается обучить меня с момента моего приезда в эту страну. Меня учили тому, что следует уважительно обращаться к любому джентльмену, независимо от его положения или степени нашего знакомства.
Ланс надолго задумался, внимательно рассматривая мисс Эйнсли и задаваясь вопросом, почему она отказывается перейти к неформальному общению, несмотря на то что он сам попросил ее об этом.
– Судя по вашему ответу, могу предположить, что вы питаете антипатию к фамильярности.
– Это то, чего вправе потребовать от меня моя бабушка.
– Означает ли это, что вы и сами настаиваете на аналогичном обращении к вам с моей стороны?
– Собираетесь ли вы придерживаться строгих правил этикета, определяющих джентльменское поведение, – исключительно ваше дело.
Лорд Бингхэм удивленно вздернул бровь.
– Боже мой, Белла, но… На случай, если вас это интересует, я знаю, что вас так зовут близкие, поскольку наводил справки и…
– Меня это не интересует, – оборвала она его.
– …но ваша бабушка привержена правилам, которые уже безнадежно устарели, – невозмутимо продолжал он. – Времена изменились – по крайней мере, я на это очень надеюсь.
Белла и представить себе не могла, что ее имя будет звучать так тепло в устах мужчины, равно как и поверить в то, что буквально разомлеет от нежных и мелодичных интонаций его голоса.
– Разве вы не согласны, что если мы хотим узнать друг друга поближе, – продолжал Ланс, снова опуская голову так, что его губы почти касались ее уха, – то можем позволить себе не придерживаться правил, принятых в общении между чужими людьми?
Его хриплый голос, опасная близость губ, теплота дыхания могли окончательно погубить ее. Изабелла залилась краской, ее лицо приобрело пунцово-алый оттенок. В ней осталось еще столько от наивной девчонки, и эти ребяческие качества порою проскальзывали под маской искушенной, светской женщины. А этот мужчина обладал удивительной способностью обнажать ее истинную сущность. Заставив себя собраться, Белла попыталась побороть нахлынувшие на нее эмоции, находя их неприемлемыми.
– Однако мы и есть чужие, лорд Бингхэм, и я предпочитаю, чтобы в дальнейшем так и оставалось. Я убеждена, что вы устроили немало любовных связей, используя подобного рода убедительные доводы. Могу себе представить, как вы преуспели в искусстве соблазнения молоденьких девушек, сбивая их с пути истинного и убеждая забыть про наставления родителей.
В его глазах мелькнул огонек. Она права. Помимо Дельфины у него было много любовных связей – одна или две из них даже продлились больше других, – однако он никогда не придавал им особого значения.
– Вы очень проницательны, Белла, однако сильно ошибаетесь в оценке моего к вам