«Кончай делать безразличное лицо, тетя Хара. Ты же сгораешь от любопытства».
– Конечно, в твоей глупой голове нет аргументов, – с сарказмом согласилась Хара. – Откуда им там взяться, если они все болтаются тремя футами ниже? Вечно ищете приключений. До сих пор не пойму: то ли воинами становятся те, у кого изначально нет мозгов, то ли вы их растрясаете, гоняясь за претами. Уж от тебя-то я такого не ожидала.
Морган покорно молчал, предоставляя своей двоюродной тетке, бывшей, когда он родился, уже толковым подмастерьем, возможность воспользоваться своим гипотетическим правом воспитывать его. Хара отвернулась к шкафчику с лекарствами.
– Я начинаю понимать Ирию. Раньше я во многом осуждала твою мать, а теперь я ей сочувствую. Укус змеи, пищевое отравление… – Морган скрыл победную улыбку, увидев, как на подоконнике появляются стеклянные бутылочки с кожаными пробками и плоские деревянные коробочки. – Да, не похоже. Зато очень похоже, что девчонка наелась каких-то дрянных грибов. – Исчезни.
Морган не сдвинулся ни на дюйм.
– Нельзя ли мне…
– Вон отсюда!
Он закусил губу, но подчинился, оставив дверь приоткрытой.
– У тебя плохо со слухом? – донеслось вдогонку. – Выйди весь! Я не притронусь к девчонке, пока ты от нее не отлипнешь.
Морган слонялся по дворику, пока не почувствовал, что еще шаг, и он рухнет от слабости. Он уселся на камень лицом к реке, согнувшись и обхватив руками живот. Глубоко втянул в себя ночной воздух, пропитанный запахом рыбы и мокрых камней. Желудок все еще болел, кожа была холодной и липкой, но тошнота и головокружение прекратились. Ветер доносил из темноты ровный шум бурлящей воды; сквозь него прорывался далекий гомон голосов и обрывки пения. На противоположном берегу, на фоне неба чернели очертания гор – их складчатые склоны, поросшие пучками травы и редкими куцыми елями, сбегали к самой воде. В этом месте Ивинг образовывал плес с почти незаметным течением и маленькими песчаными пляжиками, словно специально созданными природой для любовных утех. По негласному соглашению пляжики поделены между кланами. Число кланов превосходит количество пляжиков, поэтому война за прибрежные романтические уголки не прекращается – осенью ее остужают холода, а с приходом лета пляжные страсти, подогреваемые новыми романами, вспыхивают вновь, доходя до драк.
Теперь, когда девушка в надежных руках, Морган снова мог рассредоточить внутреннее внимание и видеть, что творится дальше чем в паре шагов от него.
«Свидетели нам ни к чему».
Пляжики пока пустуют – ночь прохладная. Но вдруг кого нелегкая принесет. Или принесут. Раннее лето дурманит юные головы, рождает в них иллюзию всемогущества, из-за чего обладатели оных по вечерам вступают в бой с морошковым вином. И нередко оказываются противником