Стучу в дверь. Всё сразу стихает, наступает мертвая тишина. Стучу снова. Проходит минуты три, прежде чем на пороге появляется Дженнифер. Она выходит и тщательно прикрывает дверь.
– Чего тебе?
На лице у нее еще остались прыщи, местами заклеенные пластырем, и она набрала все десять кило, от которых избавилась благодаря мне и методу Пиктона. Непринужденно улыбаясь, я здороваюсь и спрашиваю, как дела.
– А что, не видно?
– Можно войти на две минуты или ты не одна?
Дженнифер отвечает, что мне здесь нечего делать, раз я переехал. Имея в виду «ты больше не из наших». Ей с моими бывшими соседями надо готовить листовки, подрывающие власть. Готовить акции против правительства, в котором теперь состоит мой отец. Так что я отныне в другом лагере.
– Ладно, пока, – говорит Дженнифер.
Я киваю. Теперь я для нее классовый враг. Ей невдомек, что нас разделяет кое-что посерьезней. Дженнифер стремится изменить будущее, а я – прошлое. Нам больше нечего сказать друг другу. Она поворачивается ко мне спиной. Похоже, между нами всё кончено, но я всё-таки добавляю с надеждой:
– Увидимся, когда будем получать чипы?
Дженнифер холодно смотрит на меня через плечо. Мы родились на одной неделе, и, по идее, имплантировать чипы нам должны в один день. Она всегда хотела вместе со мной отпраздновать вступление в мир взрослых с его правами: свободным доступом к интернету, игровым автоматам, ночным клубам и молодежному кредиту… Но, судя по всему, теперь моя бывшая подруга присоединилась к лагерю античипистов и не хочет делать имплантацию.
Дженнифер возвращается в трейлер и захлопывает дверь. А я продолжаю путь к метро. Здесь никому нет до меня дела. Я сжимаю в кармане клочок бумаги с написанным на нем кровью словом «Бренда» и ручку, которая стала холодным оружием. Ничего не остается, только вернуться домой. Домой. Слово, которое потеряло смысл.
Я не ожидал, что моя мать изменится так быстро. Все годы, пока она была консультантом-психологом в казино на пляже и помогала выигравшим джекпот пережить потрясение от свалившегося на них богатства, мать старела на глазах, постоянно испытывая чувство горечи. Она злилась на весь мир за то, что муж-алкоголик и сын-жиртрест поставили крест на ее карьере. Но злость давала ей энергию. Во всем были виноваты другие, и это ее даже устраивало. Ведь можно было утверждать, что судьба ожесточилась против нее, поскольку она лучше всех.
С тех пор как ее мечты сбылись, мать впала в тоску. Это понятно. Муж бросил пить, сын похудел на пятнадцать килограммов, сама она занимает пост директора по психическому здоровью в центральной инспекции всех казино страны. У нее огромный офис в Министерстве игры, четыреста инспекторов в подчинении. И ей совершенно нечего делать. Разве что подписывать документы, которые составляют другие. Ей даже не