К счастью, на седьмом или девятом витке напарнику всё же удалось самостоятельно вывести машину, теперь Кулик волновало только состояние командира:
– Павел Поликарпыч, отзовитесь! Сообщить на землю что у нас проблемы?
– Нет… всё нормально, – с трудом ворочая «чугунным» языком, проговорил Беркут. Он по-прежнему не мог нормально вздохнуть полной грудью, будто воздуха не хватает, пробовал зевнуть, но не помогало. И боль в голове… Так сдавило череп, что приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать. Неведомое прежде чувство безотчётного страха и неуверенности всё не покидало его, будто рассудок помутился из-за ошибочного подбора состава смеси, подаваемой из баллона в кислородные маски. Но ведь с напарником-то всё в порядке, значит дело не в кислороде. «Тогда в чём?… Ладно, разберусь с этим на земле» – решил Беркут.
К удивлению напарника, командир передал на базу:
– Задание в зоне закончили, разрешите курс 320. – Это был курс из тренировочной зоны на аэродром. А ведь, судя по показаниям приборов, топлива в баках самолёта оставалось ещё на 15 минут пилотажа. Однако, развернув нос самолёта в сторону аэродрома, командир очень аккуратно повёл его домой.
…Приземлившись и зарулив на стоянку, Беркут продолжал сидеть в кабине – обессиленный и подавленный, за спиной у него вздыхал и потрескивал остывающий двигатель, струйки пота сбегали из-под шлемофона на лоб.
– Что с вами, командир? – заглянул к нему обеспокоенный Кулик.
– Нормально, – натужно улыбнулся старшему лейтенанту 47-летний подполковник и, преодолевая предательскую слабость в теле, стал выбираться из кабины. По-стариковски медленно спустившись по приставной лесенке, впервые в жизни он взглянул на свой самолёт не с приветливой признательностью, а с усталой отчуждённостью. А ведь говорят, что если лётчик перестаёт получать удовольствие от полёта, то ему пора на пенсию…
Пока шли обратно, Беркут пытался убедить себя, что причина предательских приступов – всего лишь расшалившиеся нервы и накопившаяся усталость. Рано или поздно такое случается почти с каждым профессиональным лётчиком, ведь стрессы подчас незаметно накапливаются годами и однажды вдруг бац! Да так, что белый свет покажется тебе в копеечку.
Дожив до своих 47 лет, Павел ещё месяц назад лишь смутно представлял себе, где у человека располагается сердце, при этом бывало выкуривал по две пачки в день и не отказывался от приятельских застолий. И вряд ли что-то в нём сильно изменилось. Просто, видать, давно не отдыхал, при этом очень много работал. А тут ещё вся эта нервотрёпка с новым кораблём. «Ничего, всё наладится, мужик! –