– И что же ты предлагаешь? – вернулся к прерванному разговору Нецецкий. – Поставить на довольствие всех комиссаров в городе?
– Я составил список продовольствия, который якобы остался после пожара на резервном складе, уменьшив реальный объем продовольствия в два раза, и завтра должен его передать. Делиться придется! Но с другой стороны, наша половина будет находиться под охраной городских властей, а это нам не помешает.
– Значит, ты свою половину отдаешь, и нашего совместного уже ничего нет. Свою пайку мы уж как-нибудь сами хавать будем, – подвел итог Дед.
– Что же, я пустым останусь? – возмутился Кубышка.
– Даже каталу пустым из-за стола не выпускают, – ухмыльнулся старый вор. – Можешь взять себе Левитана.
Кубышка побоялся спорить, зная, что Дед быстр на расправу, поэтому, ни слова не говоря, прихватил его подарок и вышел из павильона.
– Ну, что скажешь? – обратился после его ухода к Федуле Дед.
– Опасным он стал для нас человечком, – ответил подручный, угадывая мысли хозяина, словно верный пес. – От гирей на ногах нужно избавляться.
– Чуть позже и займемся. После того как пайку свою вывезем.
– А куда повезем? – поинтересовался немаловажным моментом Федуля.
– Придется где-нибудь неподалеку прятать, иначе спалят на перевозке, – задумчиво произнес Нецецкий.
После возвращения в деревню первым, что поразило Николку, были яловые сапоги, лежащие на столе в хате. В голове всплыл нежный образ юной горожанки, но охватившая его поначалу радость сменилась грустью несостоявшейся встречи.
– Хорошая девочка, сдержала свое слово. – Баба Фрося, искоса наблюдая за внуком, одобрительно ощупала дорогую для них обновку. – Примерь, что ли…
Сапоги оказались впору, и Николка из них теперь не вылезал, словно сросся с этой важной для себя вещью. Дни потекли в привычном ритме, принимая во внимание близость фронта. Старая женщина добрала на огороде последние овощи, которых за время их отсутствия заметно поубавилось, но сделанный в городе приличный запас экзотического мяса давал бабушке какое-то успокоение. Приведя хозяйство в порядок, она вместе с внуком отправилась в церковку.
Церковь оказалась закрытой, а отца Амвросия они обнаружили лежащим во флигельке – совсем ослабевшего. С первого взгляда стало ясно, что батюшка истощал и занемог от длительного недоедания. Его проведывали сторож и несколько бабушек, но ни у того, ни у других не было ничего, кроме доброго и уважительного к нему отношения. А чтобы поддержать священника телесно, нужна была еда. Ефросинья, оставив Николку с батюшкой, побежала домой и, открыв банку с только что закатанным слоновьим мясом, сварила настоящие мясные щи. Отец Амвросий на удивление быстро пошел на поправку, на третий день усиленного