Но самое удивительное, что на устранение недостатков давалось время до 1 июля 1941 года, а доклад о принятых мерах нарком и начальник Генерального штаба и вовсе потребовали сделать им к 5 июля 1941 года. А наказания от наркома? Одному генералу выговор, другому и вовсе замечание, а третьему и было дано поручение обратить внимание на свои недостатки!
На том и окончилось дело с пролётом германского транспортника.
Пройдут годы, и во времена предательского правления Горбачёва за пролёт германского легкомоторного самолёта, совершившего посадку на Красной площади, в сердце советской столицы, полетят с высоких должностей многие военачальники, начиная с министра обороны Маршала Советского Союза Соколова. Разве не удивительно то, что Горбачёв, который спал и видел, как бы продать Советский Союз своим западным друзьям-хозяевам хоть оптом, хоть в розницу, так уж рассердился по поводу демарша западных друзей. Сразу пошли разговоры, а не им ли всё и организовано, ради того, чтобы вычистить из Советской армии подлинных патриотов, которые могли помешать сдаче страны?
Ведь создалось особенное, далеко не предвоенное – имеется в виду 1941 год – положение в армии. Если перед началом Великой Отечественной войны, как показали события, немало выявилось предателей, виновных в катастрофе лета сорок первого года, то к восьмидесятым годам до высоких званий выросли те, кто начинали войну лейтенантами, капитанами, майорами, кто был воспитан уже при советской власти, советской школой и всем советским укладом жизни. Все они, за редким, очень редким, даже можно сказать единичным исключением, были действительно беспредельно преданы Советской Родине и не помышляли ни о каких заговорах и не рассуждали за рюмкой, что им «при немцах было бы не хуже», как рассуждали между собой генералы Мерецков и Павлов, по признанию на следствии самого Павлова.
Горбачёву весьма сложно было найти опору в армии, а потому волевых, честных и принципиальных военачальников приходилось удалять с их высоких должностей, расчищая путь к тому, чего не смог добиться пахан европейской банды бесноватый фюрер. Во второй половине восьмидесятых немало поистине беспредельно преданных крупных военачальников при странных обстоятельствах ушли из жизни. Ну конечно же либеральная общественность никогда не осуждала подобные странные удаления с постов или и вовсе из жизни.
В мае же сорок первого года Сталиным был санкционирован приказ не разгромный, не обезглавливавший командование силами ПВО, а заставляющий это командование собраться и подготовиться к будущим суровым испытаниям. Сталин старался добиться того, чтобы, даже оступившиеся, даже водившие весьма тесные отношения с теми, кто готовил заговор по сдаче Советского Союза Гитлеру и реставрации капитализма под своей властью – они наивно мечтали, что немцы им дадут это, – могли реабилитировать себя честным служением Отечеству.
Если завтра война…
Сталин конечно же не поверил