– Я не могу так поступить. – Порто покачал головой, ставшей такой пустой, что порыв ветра мог унести ее прочь. – Я не могу покинуть принца и Руку трона. Будет лучше послать в Эрчестер одного из стражников.
Бинабик задумался, а потом, продолжая хмуриться, засунул руку в сумку, надетую через плечо, и извлек из нее кусок высохшей и отполированной овечьей кожи.
– Сненнек, дай мне ветку. – Бинабик взял факел из рук Ордвайна и подержал в его пламени ветку – стражнику пришлось нагнуться, чтобы Бинабик мог до него достать, – а потом начал писать обожженным кончиком на гладкой коже. Это заняло довольно много времени, и Порто пришлось заставить себя проявить терпение.
– Вот, – наконец сказал тролль и протянул кусок шкуры Порто. – Пошли это с тем, кого выберешь. Пусть доставит королю и королеве. Я рассказал о том, что произошло. А теперь наши дороги должны разойтись.
– Но… – начал Порто, однако у него не нашлось никаких возражений против безжалостных доводов тролля. – Хорошо, – наконец сказал Порто, хотя ему казалось, что его сердце разрывается на куски, – если все должно быть именно так, я согласен.
– Ты действительно хороший человек, Порто, – сказал Бинабик. – Но сейчас нам больше нельзя терять время. – Тролль махнул своей семье, и они направили своих скакунов к лесу, вслед за его волком. – Удачи тебе и хорошей охоты, – сказал он рыцарю и трем эркингардам. – Пусть всем вам улыбнется удача и вы благополучно вернетесь домой.
Порто вдруг почувствовал не только печаль, ему вдруг показалось, что происходит нечто ужасное, непонятное, поднял руку, но так и не сумел вымолвить слов прощания.
«Что мы сделали? – подумал он. – У нас был большой сильный отряд – солдаты охраняли принца и одного из высших дворян Светлого Арда. А теперь от него остались лишь клочья, к тому же нас уносит в разных направлениях».
Тролли поехали на север, в сторону огромного леса, зрелище, которое при других обстоятельствах могло быть комичным – четверо маленьких коренастых людей верхом на баранах и волке, словно иллюстрация со страницы религиозной книги. Левиас и двое других солдат принялись обсуждать, что делать дальше, но их тихие, неуверенные слова напоминали Порто голоса испуганных детей в темноте.
Во сне Моргана выступ скалы стал в тысячу раз больше, превратившись в настоящую гору. И она заговорила с ним с вершины так, что он ее не видел:
«Другие сейчас не могут слышать меня, даже те, что разделяют со мной кровь. А почему меня слышишь ты?»
«Я не знаю. Я даже не знаю, кто ты!»
Какая-то его часть хотела взобраться на огромный камень, чтобы встать лицом к лицу с существом, преследующим его во снах, но он чувствовал ее могущество и возраст, и это его пугало.
«Ты знаешь меня, дитя. Я говорила с тобой в месте моего бессильного отдыха, и ты меня слышал. Но здесь, где я стою в дверном проеме, нет имен. Я не могу дать тебе то, чем не обладаю».
Морган резко