– Что он привез в прошлый раз?
– Какие-то бумаги… я не умею читать, милорд!
Парня отводят в сторону, и к нам подтаскивают виновника всех этой суматохи. Выглядит он неважно. Половину лица занимает внушительный кровоподтек. Видать, пытался отмахаться от ребят. Ну-ну…
– Слушаю тебя.
– Э-э-э… а кто вы такой, ваша честь? Мне незнакомо ваше лицо.
– Милорд Сандр является лордом здешних земель, – терпеливо поясняет ему Лексли.
– Мое почтение, милорд! – пытается поклониться мужик.
– Как твое имя?
– Олгей, милорд!
– У кого ты служишь?
– Служил… – поникает головой мужик. – У графа Дарена, в его охотничьем домике. Конюхом. После смерти графа нас всех выгнали. Вот я и ищу теперь себе место, милорд.
– А причем тут людская неблагодарность?
– Когда граф был еще жив, со мною уважительно здоровались все встречные. А теперь…
– Кто написал это письмо?
– Э-э-э…
– Ну?
– Главный ловчий графа… барон Родаль.
– Где он сам?
– Я… не знаю, милорд! Он ничего мне не сказал на прощанье!
– Зачем ты следил за моей невестой?
– Помилуйте, милорд! Кто – я?! И в мыслях не было!
А ведь дядя врет… Если парень не пытался задурить нам мозги, то вот этот клиент старается вовсю.
– Ты встречал караван из замка, так?
– Да, милорд.
– И следовал за ним.
– Да, милорд.
– Зачем?
– Я должен был подробно рассказать о том, в каком порядке располагаются повозки каравана, милорд.
– Кому?
– Его хозяину, – кивает Олгей на парня, – барону Марони. Это он мне приказал.
– Зачем это ему знать?
– Откуда мне знать? Кто я, а кто он, милорд?!
– Поклянись! – и в свете костра блеснул Рунный клинок. – Ты знаешь, что это?
Олгея бьет крупная дрожь, но он через силу кивает.
– Д-да…
– Целуй!
Не знаю, случайно ли так вышло, или клинок действительно обладает какими-то до сих пор неведомыми мне качествами, но дальнейшее озадачило нас всех. Меня – так в первую очередь!
Наклонив лицо к клинку, Олгей вытягивает вперед губы, стараясь держать лицо как только возможно дальше от тускло блестящего лезвия. До сих пор не могу понять, что же произошло с ним в этот момент. То ли нога у мужика дрогнула, то ли моя рука как-то внезапно провернулась… Хотя, с чего бы это вдруг? Никогда не вертелась и вдруг – нате вам!
Как бы то ни было, но губы Олгея вместо плоской боковой поверхности вдруг касаются острия!
Клинок еле ощутимо дрогнул!
И лицо вчерашнего конюха затопила мертвенная белизна…
Хреновый из меня дознаватель.
Первым пришел в себя брат Рон. Он присел на корточки и осмотрел безвольно обмякшее на земле