Он был готов поклясться: за два года войны-повидал многое, даже слишком…но такое…Он и впрямь видел впервые.
Глава 4
…Сначала они почувствовали хруст песчинок на зубах – песок находил путь в вагоны, через щели в досках, в кабины машин и бойницы бронетехники. Сила и направление ветра, с леденящей кровь быстротой, менялись.
– Эй, братцы, да что же это? – из-за земляного бруствера раздался чей-то голос, в котором ясно слышался страх. – как есть холера нечистая, аа?
– А ты, Сметана, к комиссару полка сбегай – нервно гоготнули у орудийного лафете. – Он тебе зараз пистон вставит…
– И от «нечистой», и от прочей хрени! Аха-ха…
– Рыбаков! Сметанин! Разговорчики! – лающий окрик старшины Петренко пресёк болтунов.
Но сам он ощутил, как у него мозжит между зубами и мелко дрожат пальцы. Старый солдат Василич вслушался в свист ветродуя, мчавшего по холмам пыль, рвущего брезент маскировочных тентов, парусившего плащ-палатки бойцов. Вид у неба был странный, зловеще предвещавший не то бурю, не то ураган. Он, сибиряк, родом из Тобольска, отломавший шестой десяток, никогда раньше не видел такого пугающего неба и суеверно шептал обрывки молитв.
…порыв ветра едва не сбил его с ног, заставил присесть у цинков с патронами. Он почувствовал, как треклятый песок царапает кожу лица, сечёт каску, забивается в складки х/б.
– Язвить тебя в душу, поганца…И без тебя тошно, будь ты не ладен…
Дядька Митяй, прижимая к груди ноздрятый ствол ППШ, ещё ниже пригнулся к земле, не в силах унять сыпкую дрожь пальцев, пронизываемый стыдом.
* * *
Танкаев раздражённо скользнул глазами по тусклой полуде неба. В дрожащих от напряжения зрачках отразился латунный свод, по которому ползли тёмные груды облаков, шаг за шагом пожирая пространство. Тучи клубились, тёрлись боками, медленно и тяжко меняли очертания разбуженных чудовищ и неохотно продвигались вперёд, точно их самих, против воли, гнала какая-то фатальная, страшная сила.
Свет дня приобрёл тёмно-жёлтый мутный оттенок, словно моча в отхожем ведре после ночи пьянки.
Чу! Ветер так же внезапно, как начался, прекратился. Редкие деревья, полуразбитые вагоны, стояли абсолютно неподвижно. «Как в горах…перед сходом лавины… – подумал Магомед. – Ложная тишина, опасная…точно в зимнем ущелье». Интуиция горца, какое-то волчье чутьё, подсказывало: что-то неимоверно мощное, огромное накатывалось с северо-запада, чтобы заполнить эту вакуумную пустоту!
…Комбат Воронов с тревогой посмотрел по сторонам.
«Что б тебе, на штыке торчать!» Теперь и он , и комбат Танкаев, и другие командиры, замеревшие в оцепенении вместе со своими бойцами, видели его…Этого Дьявола пылевых бурь, – жёлто-бурую волну, мчавшуюся по косой, закрывавшую весь западный горизонт, но продолжавшую надвигаться в полной гнетущей тишине.
«Разбуженный Шайтан природы… – тупо стучало в