– То, что надо, тетя Лена, то, что надо!
Гусары на ее картинках были изумительны – в лазоревых доломанах, расшитых шнурами и блестками, в киверах с высоченными плюмажами (они всё равно только для торжественного выхода, не родился еще болван, чтобы делать сальто-мортале с галопирующей лошади на манеж в кивере), в золотистых лосинах, имеющих не просто богатый, а царственный вид.
Яшка на выходных повез свою команду в Москву, в театральную мастерскую, где опытнейшая тетя Люба, ровесница Сорокиной, которой тоже была обещана надбавка за срочность, сняла с наездников мерки и засадила за работу своих молодых помощниц. Сшить – это бы еще было полбеды, главная беда – расшить шнурами, блестками и камушками, но всякий цирковой умеет держать в руках иголку, и наездники тоже.
Определившись со сроками, Яшка позвонил Кате, чтобы назначить время съемок и заказать фургон. И так ловко всё получилось, что одновременно Тане выдали справки, заменяющие утраченные документы, Катя мобилизовала на нужный день съемочную группу, а костюмы оказались полностью готовы. Разве что гусарские ботики не успели заказать сапожнику, но и старые, если их начистить, сойдут.
Но не бывает же бочки меда без ложки дегтя. И деготь шлепается в бочку именно тогда, когда качество меда наилучшее.
Съемки были назначены на понедельник. А на вечернем воскресном представлении, когда Тани уже не было в цирке, перед самым началом Никита подошел к Яшке и, сильно смущаясь, сказал:
– Вы знаете, я псих. Нет, честное слово, псих. Я не сам придумал – у меня справка есть.
– Ну и что? – спросил ошарашенный Яшка.
– Я один не справлюсь. Я ничего не запомнил, а Тани нет…
И впрямь – запомнить порядок номера человеку, далекому от искусства, сложно. Допустим, принять лошадь с манежа – не проблема, но когда и которую подавать на манеж?
Ужаснувшись, Яшка побежал искать бумагу и авторучку – соорудить для Никиты шпаргалку. Четверых подчиненных он предупредил, и хоть на нервах – а номер отработали. Только в последнюю минуту стряслась беда.
Саша так неудачно соскочил с Маськи, что пришлось вызывать «скорую». Связку он не порвал, только хорошо надорвал, но врач прописал гипс и неподвижность.
Саша был самый крупный из наездников, работал «нижнего». Заменить его было некем, и Яшка должен был перестроить номер, убрав связанные с Сашей трюки. Это – тот еще геморрой, а из трех свободных дней, когда всё можно было решить на репетициях, один уже был назначен для съемок. И именно завтрашний.
Яшка позвонил Кате и обо всем рассказал.
– Ну, придумайте что-нибудь, посадите на лошадь кого-нибудь другого! – велела Катя. – Мне нужно пять гусаров в кадре, понимаете? А вообще лучше шесть. У вас же там шесть лошадей?
– Нас только четыре.
– Ну, я же говорю – придумайте что-нибудь!
Хорошенькое дело – придумайте… Никиту в седло сажать – так он на первых же тактах галопа свалится… Звать на помощь ребят из других номеров?..
Яшка, перебирая