– Что будет со мной и с Лолой, если я откажусь от вашего предложения? – осведомился Леня.
Герр Вольф пожал плечами:
– Трудно сказать… Возможно, десять лет, возможно, больше… Я не берусь предсказывать решение суда. Девушка, как сообщница, получит несколько меньше.
Маркиз допил остывший кофе и поморщился:
– То есть, герр Вольф, вас следует понимать так, что вы делаете мне предложение, от которого я не смогу отказаться.
– Отчего же? – Вольф насмешливо пожал плечами. – Пока человек жив, у него всегда есть выбор.
– Это всего лишь цитата, – пояснил Маркиз, – в моей любимой книге «Крестный отец» старый гангстер называл так предложение, сделанное под дулом пистолета.
– Вы видите у меня в руках пистолет? – Герр Вольф высоко поднял руки. – Я принципиально никогда не ношу оружия.
– Ладно, оставим эту пикировку, – Маркиз поставил на пол пластмассовый стаканчик, – если уж вы не оставляете мне выбора, давайте хотя бы перенесем наш разговор в более приятное место, а то сами эти стены, – Леня обвел рукой унылую комнату, выкрашенную в безнадежный и официальный грязно-зеленый цвет, – сами эти стены внушают мне пессимизм и неуверенность в будущем.
Через час Маркиз, Лола и герр Вольф сидели в гостиничном номере, потягивая настоящий, хорошо заваренный мокко. Лола была в халате, с головой, обернутой полотенцем на манер тюрбана, – она сказала, что не способна разговаривать ни о каком деле, пока не смоет с себя запах полицейского участка, а Маркиз потребовал ее участия в разговоре, заявив, что она – его полноправный партнер и поэтому должна выслушать весь рассказ из первых уст.
– Итак, – начал герр Вольф свой рассказ, – старшая дочь господина Тизенхаузена, фрейлейн Моника, была девушкой увлекающейся, темпераментной и всегда доставляла своему отцу немало забот. Молодежь, знаете ли… как говорят у вас в стране, – проблема отцов и детей. Наркотики, сомнительные связи, криминальные знакомства… когда наша компания готовила страховой полис фрейлейн Моники, – предупредил герр Вольф возможные вопросы о причинах своей осведомленности, – мы собрали о ней достаточно полное досье. Надо сказать, что господин Тизенхаузен – очень покладистый и любящий отец, он всегда вытаскивал фрейлейн Монику из всех неприятностей, в которые она попадала, и не слишком стеснял ее свободу… Может быть, ему и следовало бы проявить больше твердости… Так или иначе, несколько месяцев назад фройляйн Моника познакомилась с одним из ваших соотечественников и уехала с ним в Россию…
Герр Вольф задумчиво уставился на противоположную стену и надолго замолчал. Не дождавшись продолжения его монолога, Маркиз вопросительно произнес:
– И после этого поступило сообщение о ее гибели?
– Нет, – герр Вольф поднял глаза, как будто оторвавшись от неприятных размышлений, – прежде поступило сообщение о ее бракосочетании. Фрейлейн Моника стала гражданкой