Но однажды Витя так напился, что, приготовляя первое блюдо, вылил в кастрюлю бутылку водки, а котлеты пожарил на коньяке.
Нельзя сказать, что клиенты остались недовольны нестандартной едой. Скорее, даже наоборот – обед прошел весело и непринужденно. Были даже попытки стихийно организовать дискотеку. Но Крошкина все-таки уволили.
Одну неделю он пил. Вторую – искал работу. Взвесив все за и против, он решил покинуть поднадоевшие каменные джунгли, асфальтовые поля и вырваться на морские просторы, чтобы бороздить океан и слушать крики чаек за кормой.
Найти нужную контору не составило большого труда – «Юнион» в городе был известен. Зайдя во двор, где находился офис, он был взят в плотное кольцо дворовых псов, которые ласково заглядывали ему в глаза и заискивающе махали хвостами. Видимо, райский аромат кухни еще не успел из него выветриться за две недели вынужденного простоя. Отогнав собак, Крошкин печально вздохнул и вошел в офис.
В крюинговой компании, занимающейся подбором экипажей для работы на судах иностранных компаний, Крошкина встретили с распростертыми объятьями – хорошие повара на флоте всегда в цене.
– Документы мы вам подготовим, контракт вы подписали, так что готовьтесь в рейс. Вы должны быть 15 апреля в 14.00 в Шереметьево-2. Полетите в Париж. Там пересадка и перелет на Японию, где и примите судно. Семь футов под килем!
Глава 4
Апрель радовал жителей приморского города. Мягкое тепло обволокла улицы и здания. Деревья и кустарники увеличились в объеме за счет зелени, птицы сошли с ума от сладостного воздуха и напропалую купались в лужах. Народ блаженствовал. Даже приводов в милицию стало значительно меньше, а кухонные ссоры все чаще заканчивались в спальнях. Рабочие и служащие из последних сил ковали семейный бюджет, спинным мозгом чувствуя приближения отпусков.
Одним из немногих, кого разворачивающаяся по всему фронту весна не радовала, был Вадим Сочинцев. Он учился на четвертом курсе мореходки и многое в этой жизни уже понял.
В настоящий момент он сидел на балконе и безуспешно пытался наладить взаимоотношения с учебником под громким названием «Судовые силовые установки». В комнате энергично ссорились его родители.
Вадим был редким типом молодого человека, по внешнему виду которого легко было угадать его внутреннее содержание.
Он был худ, вял, медлителен и слегка застенчив, что, в свою очередь, выдавало в нем меланхолический пессимизм и отсутствие ярко очерченных целей. Однако, слабость организма способствовала оттачиванию его критичного ума и остроумия.
Его более четкой адаптации в бурлящем в 90-е годы обществе мешала неустроенность быта.