«Во мне даже Бог сам живет»
– Ее пнули.
И кричала, что совесть чиста,
– Заткнули.
А как быть, когда сильный грязнит,
– Не знала.
Только с глаз ее голубые ручьи
– Рыдала.
Детство
Зеленые травы по балкам в толоке
Щедрое солнце, стрекочут сороки
И воробьи, круглый год, как дельцы
По проводу – ласточки, в гнездах – птенцы
В пруду пьют коровы, долго, с оглядкой
Железная ветка за темной посадкой
С утра, по росе, бурьян, косой скошенный
Из колодца вода домой ведрами ношена
Во дворе куст сирени сорта «сенсация»
За домом весной стоит запах акации
Зонтом лопухи, да бабочки праздные
И божьи коровки в крапинах красные
С бахчи дынь стащить, арбузов пузатых
А в ночь за орехом, что перед хатою
Черешни в саду нарвать, уже забурела,
Вкус яблок с солью – кислых, незрелых
К осени где-то кузнечик стрекочет
Роса сединой, терн сладкий, без горечи
Соседи помогут, в дом дверь не закрыта
Здесь детство жило, у пруда, где ракита
Посадками длинными в школу не близко
К учебе дорога по грязи склизкой
Там электричками время сверялось
И мама, еще молодая, смеялась
Ранью однажды, рассвет желтым заревом
Я с детства уехал автобусом стареньким
За горизонт, далеко, где дороги, вокзалы
Прощался с селом, своей родиной малой
Пусть
Пускай не вернусь домой никогда,
Пусть.
Пускай сердце мне сточит тоска,
Пусть.
Пускай померкнут звезды и солнце,
Пусть.
Пускай тело с землею сольется,
Пусть.
Пускай обернется оазис в пустыню,
Пусть.
Пускай недруг сразит ножом в спину,
Пусть.
Пускай костер мой угас, и я не зажгусь,
Пусть.
Только глаз ее не тронет слеза и грусть.
Пусть, пусть, пусть…
Не приемлю я…
Усталости пусть никогда не боюсь,
Случается так – ураган навстречу.
А ты один против ветра прешь,
Идешь и идешь одиночкой по свету.
Толкает с силой в спину вперед,
От порывов – плашмя на землю.
Я туда не пойду. И так не пойдет!
Шквал чтоб рулил, не приемлю.
Я упираюсь, я падаю навзничь.
Коряги. Споткнусь и цепляюсь.
Но я не могу позволить себе
Отдать всё, что имею и знаю.
И вот, наконец, в тишине и покое
Окажусь одиноко, у врат замирая.
Но буду уверен, что не делал плохое
И шел я туда, куда сам точно знаю.
Деревенская душа
Когда-то учили про раму и маму.
Боль первая там – сердечная рана.
Жа́воронка в поле пение рано,
Зелень травы, соловьи вечерами.
А поутру,