Денис Федорович был еще молодой человек, лет тридцати двух, немного ниже среднего роста и такой щуплый, что друзья в прокуратуре шутили насчет того, что тонкостью талии он мог бы поспорить с фотомоделью. Однако тонкие его запястья переходили в широкие не по размеру ладони, и костяшки длинных, аристократических пальцев были покрыты характерным мозолями человека, который часто лупит по груше и много отжимается на кентусах. Лицо у Дениса было обманчиво спокойное, с широкими скулами и твердым лошадиным подбородком, и васильковые глаза прятались за широкими стеклами очков. Это было лицо человека, занимающегося самым паршивым, что есть в человеческой природе – а именно этим занимался Черяга.
Денис Черяга специализировался на маньяках.
Так уж получилось, что первое дело молодого следователя было связано именно с подонком, душившим женщин в лесополосах вдоль железных дорог. Дело было неожиданно быстро раскрыто, Черягу заметили, и через несколько лет он, несмотря на молодость, был произведен в «важняки». Однако фронт работы остался прежним: начальство спешно высылало его туда, где обнаруживались изуродованные трупы женщин и подростков, и за свою недолгую карьеру Черяга навидался бессмысленной жестокости не меньше, чем если бы он провел все это время в Чечне или в Бейруте.
Напротив Черяги на стол шлепнулся поднос, заставленный целой кучей блюд, и басистый голос пророкотал:
– Привет, Данька! Ты, говорят, завтра в Чернореченск едешь?
Черяга поднял голову: рядом с ним разгружал свою жратву веселый и толстый Горчаков из соседнего отдела.
– Да. Завтра.
– Что – с Ахметовым?
Вот уже второй месяц по всей Руси Великой бастовали шахтеры, перекрывая железные дороги и приводя в отчаяние местные администрации, и Александра Ахметова во главе следственной бригады отправляли в Сибирь разобраться, куда же все-таки делись шахтерские деньги.
– Нет. Ты же знаешь мою специализацию, – усмехнулся Черяга, – какие там шахтеры! В отпуск на свадьбу. Брат женится.
– Брат? А я и не знал, что у тебя брат есть.
– А я и сам забыл.
– Что так?
– Двадцать лет парню, – сказал Черяга, – три года сидел, сначала как малолетка, а потом… В общем, год назад вышел.
– И чем же он сейчас… занимается?
– Не знаю. Мать клянется, что поумнел. Очень просит на свадьбу приехать.
– А на чем же ты поедешь? Там же дорога перекрыта.
– На машине. Мать просила плиту для новобрачных купить. Японскую. Они, здесь, в Москве, дешевле. Как раз в багажник влезет.
Горчаков поднял голову и заорал:
– Эй, Сашка! Иди сюда.
Через мгновение к обедающим подошел Александр Ахметов – тот самый следователь, которого посылали по душу шахтерских посредников.
– Ты когда в Чернореченск едешь?
– На следующей неделе, – сказал Ахметов, – раньше не получится.
– А вот он – завтра. На свадьбу.
– Очень приятно, Денис Федорович, – отозвался Ахметов, – вы если что услышите от местных, заходите к нам. Будем только рады.
– Да я в отпуск, – сказал Черяга, – и вообще я мало в этих делах разбираюсь.
– Все-таки заходите, – повторил равнодушно Ахметов.
Разумеется, никакая газовая плита не влезла бы в багажник «Жигулей» или какого-нибудь там «Москвича», причитающегося по рангу следователю с зарплатой, на которой не прокормишь даже кошку. Но в том-то и дело, что у Черяги была потрясающая тачка, не тачка, а мечта – новенький мерседес-внедорожник, пятисотый, темно-зеленый, с неброскими аристократическими обводами полуфургончика, столь же простенькими, как вечернее платье принцессы Дианы.
Не то чтобы Черяга был единственным следователем прокуратуры с такой лайбой – его сосед по кабинету Сеня Гочкис ездил аж на шестисотом «Мерсе», – но, в отличие от Сени Гочкиса, Черяга заработал свою тачку не тем, что обслуживал московские криминальные группировки.
Месяцев шесть назад на одной из московских дискотек пропала белокурая с длинными волосами девочка. Несмотря на то, что тело ее нигде не было найдено, дело поручили Черяге. Такая невиданная по нынешним временам прыть объяснялась двумя причинами: во-первых, в Москве пропали уже две белокурых с длинными волосами девочки, и свежие трупы обоих нашли через месяц, в каком состоянии – это даже Черяга предпочитал не вспоминать. Во-вторых, девочка была дочкой одного из металлургических королей России. Для розыска возможной жертвы была поднята на уши вся Москва, включая двух законных воров. Однако повезло Черяге: он нашел маньяка и он нашел девочку, на цепи в подвале, но живую.
Правда,