Зубов шел, не останавливаясь, вскоре Саша понял, куда он идет – в самую гущу туристов. В конце концов они вынуждены были встретиться.
– Что с рукой?
– Нож.
– Где?
– В номере.
– Кто это был?
– В карманах документы граждан Азербайджана. – Саша пропустил пересекавших ему дорогу двух женщин и догнал генерала. – Я перевел тему в другой номер, но к вечеру все откроется. Полиция уже там.
Зубов понизил голос:
– Сейчас выйдем из рынка, слева по улице увидишь аптеку.
Когда они расходились, Стольников увидел турка с фонарем в руке.
– Двадцать! – прокричал турок и добавил: – Э-э-э!.. – огорченно.
Зубов вынул из кармана двадцатку.
Аптека оказалась просто дверью в сплошной стеклянной стене дома, в которую были вмурованы не менее десяти магазинов.
Они встали у витрины, глядя друг на друга в стекло.
– Ты мне нужен, Саша.
– Что-то личное?
– Да или нет?
– Кто вы? – выдержав паузу, спросил капитан.
Вопрос не выглядел глупо. Последняя должность, которую занимал Зубов, не предполагала помощь Стольникова.
– Я работаю на правительство. Ты единственный, кому я могу доверить эту работу.
Стольников не выдержал, но рассмеялся все-таки беззвучно.
– Я бывший офицер, неудачник, который не смог стать даже майором. В последний раз оружие в руках я держал одиннадцать лет назад. Мне сорок четыре года, у меня ни семьи, ни дома! У меня даже настольной книги нет, потому что нет стола! Когда я сплю, то закрываю только один глаз, а вчера мне приснилось, что трахаю Ангелу Меркель! Вы не знаете, к чему этот сон?
– Ты слишком много прожил в Германии и Австрии.
– Нет, это к психиатрической больнице! – возразил Стольников. – Час назад я сворачивал шеи каким-то азербайджанцам и при этом думал, что неплохо бы выпить пепси. Я на грани полного разложения, а вы мне говорите, что я вам нужен… – Саша замолчал и уставился в окно сквозь стекло. На улице турецкий мальчонка пытался накормить кошку леденцом на палочке.
– Это не азербайджанцы.
– Неважно!
– Не веди себя как ребенок. Я не приглашаю тебя на службу. Я прошу тебя о личном, – проговорил Зубов.
– О личном? С каких пор правительственные дела стали вашими личными?
– Речь о моей дочери.
Стольников оторвал взгляд от стекла и уставился на генерала.
– У вас есть дочь?
– Ты хотел спросить, какие у меня в этой связи проблемы?
– В общем, да, – согласился Стольников.
Из-за прилавка вышел турок и рукой показал на столик, стоящий в углу аптеки. В помещении было прохладно, работал кондиционер, на улице была нестерпимая жара. Видимо, догадавшись, что русским есть о чем поговорить, хозяин предложил делать это с удобством. Нужно было отплатить за