Во-первых, родители окончательно разошлись… Они как бы и раньше пытались разбежаться, но почему-то ребенок их удерживал. Довольно забавный взгляд на предмет, если учесть, что один из них считал меня ошибкой молодости, а другой крючком, на котором его потащили в загс. В конце концов, я, не выдержав, заявила, что мне надоело слушать их разборки на тему «Кто с кем гульнул». Родители как-то присмирели, после чего, в течение нескольких дней выяснилось, точнее, выкристаллизовалось, нечто общее у этих довольно-таки разных людей. Они меня не любят. Вернее, ни у того, ни у другого нет чувства, которое бы можно было назвать любовью к своему чаду. Вот чувство ответственности есть, а вместо любви только искренне сожаление, что ее нет. И папа, и мама хотели бы как-то компенсировать такую ущербность, но…
Я их простила-отпустила, решив остаться с бабушкой и дедушкой… то есть с маминым папой и папиной мамой, которые очень сильно меня любили, видя в единственной внучке продолжение своих давно уже покинувших этот мир половинок. Эта общность в любви постепенно связала самых близких мне людей, так, что спустя несколько лет, когда я перебралась в съемную квартиру поближе к универу, они продолжали жить одной семьей. Они и умерли в один день: когда у деда случился инсульт, то к вечеру от переживаний у бабушки отказало сердце…
Но до этой печали еще далеко. А пока недовольный дед, сделав невыгодный обмен, переехал в соседнюю с бабушкой квартиру, чтоб быть поближе к своему солнышку (то есть ко мне) и не давать старой грымзе уродовать ребенка. Вот примерно так к пятнадцати годам я и обрела семью.
Вторая крупная перемена в моей жизни случилась из-за Валерки… Да, того самого Сопли Валерки. Месяца три спустя после нашего свидания, он оказался в неправильном месте в неправильное время, после чего вместе со множественными переломами надолго поселился в больнице, возвышавшейся через забор от моего дома.
Собственно говоря, это не оказало бы никакого влияния на мою жизнь, если б наша классная, Елизавета Павловна, не заставила меня, как близко проживающую, пойти навестить одноклассника, передав ему дружный пламенный привет от «школьных товарищей».
Уж не знаю, что мне тогда стукнуло в голову, но я решила двинуться туда при полном параде. Благо дело бабушка, проработавшая всю жизнь гримером в театре, последний месяц активно преподавала внученьке искусство макияжа. Душа потребовала показать себя. Мол, войду в палату принцессой, добив морально этого в кровати.
Поначалу все складывалось с легкой естественностью. Нарисованное личико произвело большое впечатление на охранника, и он за телефончик согласился не только пустить меня в не указанные часы посещений, но даже снабдил белым халатом с шапочкой. Правда, я не очень поняла намеки, для каких игр может сгодиться мед. одежда, но, на всякий случай, кокетливо поулыбавшись, записала ему номерок Елизаветы Павловны. Она меня сюда направила, пусть тогда и разбирается с парнишей.