И вообще, чего это Анастасия испугалась? Вас, Ивановых, не поймешь! Только что она млела от одного присутствия капитана, и вот уже ждёт, когда постареет и не станет… влюбляться, что ли?
– Бог услышал мои молитвы!
Кок воздел к небу половник, похоже, отвечая на какое-то замечание капитана.
К молчаливому возмущению Анастасии они говорили между собой так, словно её рядом не было. Странно,вначале ей показалось, что Антон Захарович расстроен сообщением насчет отсутствия привычного Мостецкого, а он про молитвы. Или она что-то не поняла?
Слишком много на неё сразу свалилось. Так много, что Анастасия не улавливает события в полном объёме.
Совсем недавно она хотела подольше посидеть дома, может, месяц-другой. Благо, средства позволяли, но вот объявился Герасимов, нарушил все планы… А сейчас на Настю изливается масса информации. Ей придётся знакомиться с кучей народа – дружной командой, которой Анастасия может и не понравиться. Мужчины оживленно беседовали, видимо, давая ей возможность самостоятельно осмотреться.
– У тебя твоя запеканка ещё осталась? – как раз говорил капитан.
– Есть немного, – неохотно проговорил кок.
Анастасия тут же приняла это на свой счет. Мол, кок приготовил остатки запеканки для членов экипажа, а тут приходят какие-то новички и путают его планы. Но Олег Николаевич, похоже, ничуть этому не удивлялся.
– Подай нам по кусочку, вместе с кофе, тем, что мы у французов купили. И не жлобься. Вот скажи, для кого ты еёзаначил? А, впрочем, можешь не говорить: есть у нас в команде одна сладкоежка. Как, однако, бывают умны те, кто накоротке с поваром! – он, наконец, уделил внимание женщине. – Вам кофе черный или со сливками?
– Со сливками.
– Наш человек, – кивнул капитан и опять обратился к Антону Захаровичу. – Я докторше расхвалил твою стряпню, и она, думаю, в этом убедилась. Но запеканка – это апогей!
Несмотря на показную серьезность, кок всё же не выдержал и на похвалы капитана самодовольно усмехнулся.
– Врач будет сидеть за вашим столом?
– Конечно же, за моим! Ты мог подумать, что я лишу себя общества единственной женщины на судне, не относящейся к обслуге?
Кок вроде невзначай покашлял, и даже глазами повращал в сторону не поднимавшей головы от работы уборщицы. Но капитан не обратил на его манёвры никакого внимания и повернулся к Анастасии.
– Хотяу нас никогда не было женщины-врача, думаю, народ в целом обрадуется… Кстати, вы не умеете петь?
Анастасия чуть не подавилась хвалёной запеканкой, которую решила попробовать тут же, как говорится, не отходя от кассы. До сих пор её, как хирурга, никто об этом не спрашивал.
– Жаль, а то наш Антон Захарович прекрасно играет на гитаре, но вот голосом его бог обделил.
Последние слова он произнес почти шёпотом, как видно, не желая обидеть увлеченного стряпней