Мари изумилась роскоши и пестроте окружавшего её интерьера. Блестящие мраморные полы изумительного цвета, яркие, искусно вытканные гобелены, на которых были изображены невиданные птицы, толстые ковры, сверкающие, словно драгоценные камни, стёкла в огромных позолоченных рамах. Это был скорее дворцовый зал, нежели гостиная или спальня. Повсюду стояли изысканные вазы из византийского стекла, а в них красовались благоуханные букеты прекрасных цветов, которых Мари прежде и не видала.
Так всё сверкало, блистало, что у Мари заболели глаза от созерцания окружавшего её величия, и женщина даже прикрыла глаза, чтобы дать им отдых.
– Как долго вы не приходили в сознание, – послышался низкий хриплый голос где-то у изголовья Мари. – Я уж было начал беспокоиться о вас, моя драгоценная.
Мари попыталась отыскать глазами говорившего с ней. Найдя, она лишь удивлённо моргнула, когда встретилась с проницательным взглядом обладателя этого мелодичного голоса. Его медленные, чуть ленивые интонации, присущие уроженцам юга, рождали в её сердце беспокойство, близкое к страху. Когда он обращался к ней, по спине пробегала дрожь. Она чувствовала себя совершенно потерянной, незащищённой.
Ироническая складка залегла у его губ, когда мужчина доброжелательно улыбнулся. Эта улыбка, неожиданно осветившая его пасмурное лицо, заворожила Мари и в то же время заставила содрогнуться.
Тем не менее Мари поспешно поднялась на ноги и, стараясь не выказывать своего страха и отчаяния, произнесла:
– Это вы! Я узнала вас!
Эта живость со стороны собеседницы восхитила мужчину. Он снова приглушённо засмеялся и закашлялся:
– Я польщён, моя драгоценная…
– Не смейте так обращаться ко мне! – осадила его Мари.
– Я позволю себе предложить вам несколько платьев, – чуть смущённо продолжил он. – Смею надеяться, они вам будут впору.
Только теперь Мари обратила внимание, что её наготу лишь слегка прикрывал шёлковый плащ её собеседника. Блестящая материя в момент её гневного порыва успела соскользнуть, открывая взору всё то, что не позволяли демонстрировать приличия.
Сжав ткань в ладонях, Мари яростно запахнулась, натянув края плаща достаточно высоко, до подбородка, и, ничуть не смутившись, продолжила:
– В тот вечер у Имперского театра! Это были вы! И в день венчания моей падчерицы вы тоже со мной говорили!..
Она его вспомнила! В тот злополучный вечер, когда Мари видела мужа в последний раз, турецкие наёмники под предводительством именно этого человека похитили Влада. По предположению Щербатского, друга Мари и её похищенного супруга, именно за его головой, головой Вольфа Щербатского, охотился турок, но, перепутав, ошибочно принял за него Влада, и того погрузили на судно и отвезли в Константинополь. Вольф Щербатский прогневал одну из влиятельных наложниц гарема османского паши, и теперь за это поплатился своей жизнью Влад – муж Мари.
Голос женщины сорвался, и она перешла практически