Советский танкер рухнул. И в море, полном хаотично плавающих обломков корабля и людей, выживал сильнейший. Самой важной стала способность приспосабливаться к течению новой жизни, не тащить за собой ненужных и бесполезных людей. Иметь звериное чутьё и интуицию, чтобы знать, куда грести. И самое главное – иметь силу и одержимость, чтобы первым схватить штурвал корабля, потерявшего капитана, команду и курс. А слабых и порядочных – за борт. Жестокое время, где есть место только сильным. И на этом новом, наспех собранном корабле требовалась команда из крепких, циничных и беспринципных персонажей.
Связи значили всё.
Я чувствовала, что рядом с родителями Софочки находятся нужные люди Нового времени. Это была «правильная лодка», за которую мне надо было ухватиться, успеть запрыгнуть и стать членом команды. Я чувствовала: этот корабль плывёт в правильном направлении – к деньгам и власти.
Я ещё не знала как, но интуитивно проявляя навыки мхатовской школы, шаг за шагом выстраивала свой план.
«Нефть. Нефть. Нефть», – я постоянно слышала вокруг. Организации, люди, связанные с нефтью, – всё это было рядом с отцом Софочки. Я уже подумывала о том, чтобы поговорить с мамой подруги о переводе в её институт. Я не собиралась быть рядовой переводчицей за спинами этих людей. Я хотела быть в их команде. Но пока я только присматривалась и прислушивалась, сидя за столом серой мышкой, скромно потупив глаза в тарелку из мейсенского фарфора.
Ещё одной целью родителей Софочки был подбор выгодной партии для неё. Кандидаты в женихи, приглашённые на обеды и ужины на Николину гору, сознавали ценность брака с дочерью такого влиятельного человека. Софочка имела особую привлекательность на этих смотринах. Здесь наши роли менялись, и теперь в большом доме на Рублёвке я была той самой «некрасивой подругой». Я и не возражала. Мне нужна была работа в правильном месте. Я хотела независимости, власти и денег.
«Путь долгий, но я умею ждать», – так я говорила себе.
Пока не встретила Марка.
С недавних пор Марк с породистой еврейской фамилией (а как могло быть иначе?) стал появляться в доме на Николиной горе. Я заметила, как менялись в лицах большинство гостей, как приосанивался и становился сверхлюбезным хозяин дома, а мама Софочки, женщина с волевым характером и властным голосом, вдруг смущалась и краснела как школьница.
– Кто это? – спросила я у Софочки.
– Кто?
– Марк. Кто он? Почему перед ним так все заискивают и строятся?
– А, Марк? – равнодушно уточнила подруга.
Мы закрылись в туалете, где Софочка поправляла косметику, с удовольствием разглядывая себя в зеркало.
– Тебе идёт это красное