так долго, что губы распухли, потрескались и стали напоминать оголённый нерв, который реагирует на каждое новое прикосновение. Он исцеловал меня всю – от кончика носа до ногтя на мизинце, ласкал языком мои набухшие соски, дышал в пупок, чем вызывал волну взбесившихся мурашек, которые толпой пробегали по всему телу, и это было намного приятнее, чем то, когда он погружался лицом в мою прелесть… Но вот его руки обхватили мою голову и нежно, но властно направили вниз: вот молоденькая щетина на его подбородке, трепещущий кадык, редкие волоски на груди, прыщик на животе… Я замерла, почувствовав щекотание жёстких волосков на своём подбородке, инстинктивно сделав усилие, попытавшись остановить давление его рук, но было поздно… ОН был уже совсем рядом, покачивался из стороны в сторону и источал тепло. Я прикоснулась к нему кончиками пальцев и провела сверху вниз, любуясь вздувшимися венами. ОН не был велик, чуть больше моей ладошки, но очень красив. Розовый, чистенький и такой твёрдый. Я сжала его и оттянула шкурку, обнажив самую волшебную его часть… И губы сами собой, без моего на то желания, прикоснулись к головке, обхватили её, и только после того, как язычок тоже прикоснулся к ней, я почувствовала тот самый вкус… Его невозможно описать, но можно назвать – вкус страсти. Нет не любви, а именно страсти или даже похоти, но он был божественен… Всё испортил фонтан, который уже через мгновение заполнил мой рот, обжог своей кислой горечью, заставив плеваться и откашливаться… Я вскочила на ноги, схватила свою одежду, вмазала своему милому по морде и голяком побежала по полю, на ходу натягивая джинсы и футболку.
Запись №24
Если бы меня поставили перед выбором – можешь заниматься только одним видом секса, то я не задумываясь выбрала бы куннилингус, забыв о всяких там коитусах. Притом мне было бы все равно с кем. И в этом наибольшее преимущество. Одно условие – если со мной мальчик, то никакой трёхдневной щетины, но лучше мягенькая бородка с усиками, а если девочка, то обязательно тотальная выбритость там…
Наша сексуальность формировалась в трудные времена отсутствия хоть какой-либо информации, и улица была главным нашим учителем. И эта самая улица не очень хорошо относилась к вылизыванию. Относилась даже с каким-то презрением, считая это чем-то постыдным и унизительным для особей мужского пола. Именно поэтому я впервые по-настоящему ощутила качественный куннилингус в весьма «преклонном» возрасте, аж в 19 лет. Тяжело было переступить через преграду, которую так долго возводили вокруг. Но мой учитель был «другим». Он приехал на практику из Риги, говорил на ломаном русском, был мил и обходителен. Наш мимолётный роман мог бы затянуться, но отъезд был неминуем, поскольку познакомились мы за два дня до окончания его практики, и один из этих дней он подарил мне.
Это, действительно, был лучший подарок. Конечно, не обошлось без тыканья в разные отверстия моего тела, не скрою, это было приятно, но когда его язык погрузился ТУДА, я потеряла всякий контроль над собой.
– Что ты делаешь? – едва ворочая языком, спросила я, – неужели тебе не противно,
